Спешно застегнув всего две сумки, даже не проверяя, всё ли собрано или какие-то мелочи всё-таки забыты, Теарон рванулся прочь из комнаты. Тильд побежал вперёд, проверил лестницу и вернулся назад. Оставив на посту ключи, долг за съём и деньги на ремонт замка, маг, не думая о ночлеге, просто ушёл с постоялого двора, стараясь не сорваться на бег. На другой стороне улицы он не удержался и оглянулся. Эман стоял у окна. За его спиной виднелся силуэт женщины.
Спокойно Теарон шёл только до ближайшего переулка, откуда уже не было видно окон постоялого двора. Планы быстро менялись, оставаться здесь внезапно стало опасно. Прошлое настойчиво преследовало, стремясь снова стать страшным настоящим. В ушах ещё слышался этот страшный жаждущий шёпот, уже третий год как позабытый голос крылатой демоницы: «Не упусти!»
А этот явно не упустит.
***
Едва девушка успела добежать обратно к дому, она столкнулась с уже хотевшим выйти через чёрный ход Дэйвом.
— Эстер? Подожди, ты же должна быть уже на поезде… — не слишком уверенно, но немного испуганно удивился он, когда она толкнула его обратно в дом.
— Теарон в итоге рассказал тебе, почему мы приехали? — быстро и ещё не восстановив дыхание, перебила его Эстер.
— Нет.
— Чёрт! Надо что-то делать!
— Зачем ты вернулась? — когда она бросилась вглубь дома, требовательно спросил Дэйв.
— Тот, от кого мы бежали, здесь! — не вдаваясь в подробности, ответила она, не зная, как ещё короче объяснить.
— О, надо же, какая встреча.
Эстер резко похолодела и остановилась напротив дверей в гостиную. «Как?!» — только и успела подумать она, прежде чем почувствовала знакомое холодное касание чужого куда более мощного разума. Каспар был один и спокойно стоял у окна. Остальные домочадцы тоже были здесь, молча разместившись почти все по стоящим у стен диванам как будто нарочито подальше от архимага. К замершей на месте Эстер медленно приблизился и Дэйв.
— Спасибо, что встретил гостью, — учтиво проговорил в его сторону Эман, но Дэйв тоже промолчал, и он перевёл внимание на Эстер. — Я заметил тебя ещё у вокзала. Мне казалось, ты сбежишь. Но ты почему-то решила иначе… Что ж, возможно, тем лучше.
Он несколько картинно вздохнул, пронзая взглядом девушку, однако не спешил предпринимать что-либо.
— Я бы мог, конечно, задать тебе несколько насущных вопросов, — спокойно и вкрадчиво продолжил Эман. — Но, знаешь, я передумал. Хотелось бы мне сказать, что я уже не в том возрасте, чтобы бегать за кем-то, но… — он усмехнулся и развёл руками. — В моём случае это работает немного по-другому. Не правда ли?
Вопрос был обращён очевидно и при этом почему-то Илай. Мать семейства стояла у камина с серьёзным лицом и смотрела на архимага даже с долей угрозы, что было удивительно. Каспар не особо внимал этому, оставаясь спокойным и сдержанным на вид.
— Я наводил некоторые справки и наткнулся на одну любопытную, на мой взгляд, историю. После ютианских потрясений спустя всего пару поколений, — всё ещё глядя на неё, как-то невпопад будто продолжил прерванный разговор он, — во многих семьях начали появляться дети с магическим даром. Это происходит до сих пор, и Академия тщетно пытается собирать таких неожиданных ребят, даже иногда определяют их родословную и утерянный клан. Правда, ищут только из одиннадцати. Так какое же удивление испытал, наверное, господин Маргда, когда нашёл у себя под боком кого-то с даром, суть которого считалась утраченной, а? Однако же, для Вас, госпожа, это не было никаким сюрпризом, не так ли?
Илай продолжала хранить молчание, в то время как стоящий с ней рядом Ринделл заметно занервничал, как и оставшийся рядом с Эстер Дэйв. Каспар выждал паузу и продолжил:
— Наверное, было очень странно и страшно выходить замуж за убеждённого ютианца, будучи чудом спасённой от репрессивного режима… Он наверняка настаивал и на смене фамилии, но Вы так и остались Рео, не уступив ему только в этом. Зачем, Инга?
— Вы что-то путаете… — попытался вмешаться Ринделл, но Каспар одним коротким жестом будто отнял у него саму способность говорить.
— Никто так и не знает? — продолжил задавать странные вопросы Каспар. — Уже объявлено не меньше трёх амнистий, посмертно реабилитируют имена сторонников Редрейвика, а Вы всё прячетесь? Или надеетесь, что он Вас может ещё найти?
— Редрейвик мёртв, — твёрдо ответила ему Илай.
— Это верно, — согласился Каспар. — Бедолага скончался ещё лет тридцать назад, если верить добытой кланом Маргда информации. С тех пор Талаады считаются окончательно вымершими. Но это ведь не так?
— Чего ты хочешь, Каспар? — наконец спросила она.
— Убить время, — признался он. — А ничто так хорошо это не делает, как приятный разговор.
— Нам не о чем говорить.
— Боюсь, здесь Вы, ошибаетесь, — немного грустно вздохнул Каспар и перевёл внимание на Ринделла. — Вообще, немного жаль, что вы не в курсе. Столько всего могло пойти иначе. Возможно, мне бы даже не пришлось сюда ехать за чёртовым новым Талаадом.
— Я не понимаю, о чём Вы, — вежливо, но с долей злобы, наконец проговорил Ринделл.
— Инга, может, расскажете? Хотя бы, сколько Вам на самом деле лет, например?
— Почему Вы зовёте… — начал было задавать вопрос Ринделл, но Каспар его неожиданно резко, почти без прежнего спокойствия и учтивости прервал:
— Потому что это её имя. Инга Талаад, урождённая от Марии и Редрейвика Талаадов, а затем скрытая, как Илай Рео от тогдашней власти. Так что, добро пожаловать в наше неуютное магическое сообщество. На бумаге мы с вами даже родственники, пускай и очень дальние, но только на бумаге, и, впрочем, слава богам, — он ещё раз вздохнул, глядя уже на Ингу. — Мой не слишком дорогой дядюшка до самой смерти был в обиде на Марию, что она так его и не полюбила, сойдясь у всех за спиной с родным братом. Однако до самой смерти он хранил этот постыдный секрет.
— И он же ничего не сделал, чтобы предупредить о засаде на переправе, — резко ответила Инга.
— Ах, если бы он знал, — слегка наигранно покачал головой Каспар. — Но, увы. Но, знаете, быть может, если бы этого не произошло, Редрейвик бы не обозлился настолько, чтобы собрать из запуганных и разрозненных собратьев действующую армию. Кстати, знаете, как сегодня преподносят его план? Как великую и страшную жертву во имя всех магов. Но ведь и это не до конца правда, так?
Эстер заметила краем глаза движение в стороне от архимага, на одном из стеллажей. Там медленно разворачивалась обратно в прутья небольшая кованая шкатулка. Затаив дыхание, девушка тихонько наблюдала за этим процессом, стараясь не привлекать внимания ни к себе, ни к нему.
— Нет, конечно же это была страшная жертва, — согласился сам с собой Каспар, понимая, что отвечать ему никто не собирается. — И никому такого не пожелаешь, но вот в чём загвоздка: все эти лозунги о лучшем будущем, о новом мире, они были ведь не только на устах у его армии и не только в листовках, что они подпольно распространяли, агитируя новых членов. Вы же уничтожили все его письма, да? Чтобы не оставлять следов и по его просьбе. Но ведь у него были черновики. И в них впервые и находятся те самые слова о лучшем мире. Лучшем мире для кого? Для всех нас? Нет. Цели были куда более личные. Месть. Построение лучшего мира для возможных потомков. Для единственной уцелевшей дочери, например…
Раздался звон стекла, Каспар вздрогнул, резко оглядываясь, но три металлических прута сменили траекторию и вонзились в пол.
— Дэйв, нет! — осадила новую попытку привести их в движение Инга, вскидывая руку в предупреждающем жесте.
Эстер быстро взглянула в его сторону: он явно метался внутри между страхом и бешенством, но только сжал в кулаки руки и подчинился. Инга перевела напряжённый взгляд обратно на Каспара. Архимаг оценивающе разглядывал Дэйва.
— Надо же, а ты действительно смог застать меня врасплох… — пробормотал он.
— Не трогай его! — почти приказала Инга.
— Почему? — добавив в голос пугающую игривую нотку, перевёл на неё глаза Каспар. — Чтобы у тебя была энергия или защищаешь из действительных материнских чувств? Кстати, а не страшно было идти под венец в ненавидящую тебя церковь, будучи магом-паразитом? Сложно наверное, без своего фамильяра-то, сохранять видимые молодость и здоровье… Можешь, кстати, даже не пытаться подцепиться к моему потенциалу: годы практики на собственных детях, это, конечно, хорошо, но ни один из них даже наполовину не подобрался к максимуму своих возможностей.