А тот, кто тратит время и деньги на вышивку, широкие рукава, броские доспехи и раскрашенное оружие, может потерять многое, если не все. Но место предполагает, что все, заночевавшие в крепости достаточно удачливы.
Торговец в синей парче достаточно богат и удачлив, это старый знакомый — бывший пенья, и это третья встреча. Сопровождают его и его возки наемники в белом, Кауи Рижан.
Это нашиб.
Мир маленький, не смотря на его необъятность. Такой маленький, что это смешно.
Кехан, осмотревшись, обошел наемников Кауи Рижан, что сгруппировались в углу между стеной и скалой, ряд затянутых сизым непромокаемым полотном возков бывшего пенья, и куда более внушительные, обитые щитами телеги караванщика, все продолжающего торговаться. Джихан Беру, уже разместившие кёду в свежепокрашенных конюшнях, неспешно располагались в углу, противоположном занятому Белыми.
Солнца Наместника медленно затворили ворота за спинами последних Джихан Беру, под руки заносившими внутрь клиентку. Молодая бисван Джиди едва не потеряла сознание, не в силах дышать, взойдя на перевал. Но надо отдать ей должное, она была упряма.
Упрямство погнало ее из родительского дома к Наместнику провинции Лима, когда родители приняли брачное предложение от мага кесэт Минсешан[25], чтобы оспорить его. Упрямство заставило довести до конца спор с родичами и в оплату за поддержку Наместника распорядиться статусом и голосом в его пользу. Упрямство подвигло согласиться на Поиск новой судьбы в стране Рё. Бисван Джиди действительно упряма, но и умна, поэтому сохранила достаточно средств, и не отправилась в Путь совсем уж в одиночку, а воспользовалась одной из подслушанных при дворе рекомендаций и нашла надежных наемников, подходящих для сопровождения благородной дамы. И потому сейчас в целости и сохранности она пыталась отдышаться, аккуратно усевшись на расстеленную циновку. Тонкие пальцы дрожали, сложенные на темной ткани дорожного платья, широкие рукава, расшитые болотными птицами, наследие дворцового бытия, были подвязаны, чтобы не мешать в дороге. Жилет по холодной погоде был оторочен мехом, и служанка, плотная коренастая и грозная вани[26], пережившая пару войн и тройку мужей, накинула на худые плечи теплый плащ.
Бисван была красива в том самом, предпочитаемом аристократией стиле. Выбеленная кожа еще не потемнела, но уже покрылась золотистым загаром, темные густые волосы туго забраны в дорожный пучок, открывая круглое, словно луна, лицо, драконьи глаза, брови — острые месяцы и губы, словно лепестки магнолии.
И да, бисван Джиди умна, не отправилась в Путь в одиночестве и составила план. Она перейдет перевал и вольется в группу паломников, спешащих в Храм Пути. Эти путешественники никогда не ходят в одиночку, а уж нынешние беспокойные времена даже охрану нанимают.
Однако короткий найм из Лимы в Кён в сопровождение не был столь уж опасен, потому что не было надобности сопровождать девушку на всем Пути, и с бисван пошла только половина отряда во главе с кеду. А ютама остался в столице, договариваться о долгом найме с Наместником.
Занимаясь дорожными шатрами, Кехан периодически поглядывал в сторону Кауи Рижан. Среди распоряжающихся лагерем он распознал троих знакомцев по небольшой стычке в Менджубе.
Торг между пенья и караванщиком прекратился, оба расстались довольные друг другом, и разошлись, каждый к своему костру. Сумерки медленно наползали на лагерь, пляшущие огни превращали двор в театр причудливых теней под лиловеющим небом. Языки огня, который не прятался, а ярко и гордо плясал на угольях, добавляли теплого оранжевого света на смуглые лица джэлапэ и жизни к окружавшим лагерь каменным стенам.
На самом деле, интригующий среди купечества пенья и благородные Кауи Рижан не так уж интересны.
Спутники караванщика занимательнее. Если приглядеться, один из пяти фургонов не обит твердыми деревянными панелями, а покрыт простым полотном в тон. Среди погонщиков, собравшихся у костра, сидели двое подростков, едва вступивших в пору взрослости. Они в унисон что-то рассказывали, размахивая руками, заставляя окружающих тихо пересмеиваться. Улыбался даже один из солнц Наместника, чей пост был ближайшим к костру делового караванщика.