Знакомый бывший пенья, бывший купец, а сейчас, судя по короткому обтрепанному одеянию, скромный посыльный из бэкалани, тоже здесь. Действительно? Насколько все плохо в стране Рё, что шпионят за войсками и друг за другом даже купеческие гильдии? Да так неумело, что из-под накинутой на плечи мантии пенья выглядывает дорогая льняная туника. Падение Саитэ никому не пошло на пользу.
Бисван свое происхождение и не скрывает. Кажется, с достоинством принимает свое новое занятие и положение. Она сама выбрала и пошла по выбранному пути. Пенья же выглядит недовольным выстланной самим дорогой. Никакого достоинства.
Кехан так и подпирал холодную стену, ожидая, пока освободится место на тренировочной площадке. Рядом, у плеча, вытянулась в высоту узкая щербатая оконная щель, дышащая едва заметным теплом, и, если прислушаться, можно узнать, что происходит внутри казармы. Из неразборчивого говора можно вычленить недовольное ворчание, раздражение, направленное на коменданта крепости, злость толковую, способную подтолкнуть к действиям и бесшабашную ярость, которая могла бы стать смертью для всех в замке. Но крепкая хватка пэвэй пока удерживала фалангу в узде. Они будут сражаться. А потом все равно будут сражаться. Волей анумэ. Хм, здешний анумэ тоже из горских племен тут, не так ли?
Не будут ли добавлены в здешний запутанный узор и горские проблемы?
Пенья тихо исчез из поля зрения, бывшая бисван проплыла, оставив только росчерк светлой снежной вуали, а схватка копейщиков завершилась общей свалкой, которая, рыча и ругаясь, волной прокатилась по земле, взбивая грязь и сбивая с ног спаррингующих фалангеров. С ворчанием и руганью наемники расцепились под громкие окрики Павалана из Кауи Рижан. С противоположного конца свалки горло драл выскочивший из-за угла фалангер с желтым плюмажем на плече.
Палаван из Кауи Рижан и его брат с сестрой остались, намереваясь, видимо продолжить поединок между собой, но фалангеры наконец ушли, освободив достаточно места для разминки. Недолго, только чтобы согреться. Потом Харит и ютама. Серьезный разговор…
Кехан подхватил пику, крутанул, немного сожалея о давно потерянном парном бенго. Так и не удалось встретить подходящий, ритм с оставшимся и подобранным младшим клинком получался рваный, неловкий. Не всегда удавалось контролировать полет и направление, слишком своевольны становились стальные клыки и подходили теперь только для одиночной схватки, без партнера, способного прикрыть спину или попасть под непокорный клинок.
Пика же… лучше. Проще. Покорнее. Мощнее.
Кехан почуял наблюдателей, осторожно замерших у серых каменных стен. Кауи Рижан?
Пусть их.
Пика, для баланса снабженная каменными утяжелителями, ровно легла в протянутые ладони. Замок Памяти ведет по коридорам, распахивая двери одну за другой. Вдох, выдох. Шаг. Атака во вращении, начало начал, защита, назад во времени и пространстве. И снова, и снова, по кругу, шаг за шагом.
Это не легкий танец ветра и птиц, это не стремительный бросок змеи и кровавая атака хищного зверя. Это медленный, неумолимо накатывающий волна за волной прилив, способный поглотить что угодно. Армию, корабли у причала, дома и города, замки и крепости. Это вода, тяжелое покрывало, вздымающееся вверх и безжалостно рушащееся на беззащитные постройки. Это волна, подтачивающая и разрушающая щиты, способная уместить века в один день. Это темные глубины, что могут поглотить без остатка башню кесэт или смести ее до основания.
Это стихия. Ее невозможно остановить.
Только шаг за шагом подчинить, повести за собой, вместе с собой. В атаку, под встречный удар такой же стихии.
И стихии схлестнутся, волна на волну, разбиваясь друг о друга, поглощая силу друг друга.
Стихия кружит, скручиваясь водоворотом, тяжестью придавливая к земле более слабую. Падает сверху, словно валун со скал, сжимает в удушающих объятиях, хищно затихает в засаде, накатывает из-за угла, выламывает и выкручивает, крошит и стирает в пыль. Методично, безжалостно, неумолимо, безошибочно и точно.
Двери разума грохочут, захлопываясь. Замок Памяти отпускает сознание.
И Кехан отводит пику, уложенную в основание шеи Палавана из Кауи Рижан.
— Ну в чем смысл этого выступления?
— Тренировка… — Палаван встал с земли, опираясь на свой посох.
— Это не тренировка, это убийство. Никогда не стоит лезть под удар в полную силу в чужой канон. Вы должны это знать, — на Кехана неожиданно навалилась усталость. Ничуть не выросли эти дети.
— Долг за… — подскочила девица, вытягивая плеть из-за пояса.
— Нет, — Кехан отшатнулся. — Никаких долгов, никаких поединков. Приберегите силу до стены.