Карпов снова закурил и помолчал.
- А ведь это интересно! – протянул Евгений, - И как-то многое объясняет.
- Именно! Именно, друг мой! К примеру – никто и никогда не смог объяснить – куда подевалась куча пропавшего народа. Часть пропавших находят, некоторых даже – живыми. К сожалению – меньшую часть. Часть – погибает по разным причинам. И их тоже, пусть не сразу, но находят. Но как быть с теми, кого не нашли, несмотря на все предпринятые меры? Ладно, пусть кто-то из них стал жертвой криминала, и спрятан очень тщательно. Но! Не все же?! Так, где они, в этом случае?
- Но ведь эти «потеряшки» исчезают физически. А мы ведем речь о снах! – попытался найти зацепки для опровержения Плехов.
- Х-м-м… что легче проникает через толщу земли – физическое тело или электромагнитные волны? Или акустические, или любые другие? Давно известно, что у человеческого тела имеется своя волновая… да назовите как угодно! Оболочка. И что мозг имеет электромагнитное поле – тоже известно. А вот насколько это поле может проникать в пространство других миров? Как измерить? Нет пока такого инструмента. Также как и нет инструмента, чтобы определить наличие или отсутствие рядом с нами каких-либо сущностей. Это не значит, что их рядом нет, просто – нет инструмента, который бы твердо заявил – таковых нет, или наоборот – вот они!
Карпов поежился от порыва ветра, но продолжил:
- Вам приходилось бывать в лесу? Не в парке, не в сквере, а в лесу, подальше от населенных пунктов?
- Да, мы на Урале, когда я учился в школе, почти каждый год летом ходили в походы. И чем старше становились – тем все дальше забирались!
- Угу, Урал – особенно тот, что севернее – интересное место! Интереснее разве что Путоран, или какой-нибудь Расвумчорр! – согласился Карпов, - А вот скажите-ка, Евгений, бывало ли у вас такое, когда ночью, возле костра накатывало что-то? Мурашки по спине, ощущение чужого недоброго взгляда?
- Бывало! И не раз! – согласился Плехов, задумался, и зябко передернул плечами, сам не поняв – толи от порывов холодного ветра, толи от воспоминаний.
Такое с ним, действительно, бывало не раз. Причем, не только ночью! Бывали случаи, когда и днем, стоит только чуть отойти от места дневки, остаться одному, чуть задуматься или заняться чем-то, как накатывало непонятное напряжение, озноб, переходящие в страх. И оглядываться приходилось чаще, и поскорее закончив свои дела, спешить к лагерю, где люди, разговоры и смех.
А один раз двое девчонок заставили всех напрячься – отошли перед сном в кустики, а потом выскочили к палаткам с дикими воплями. Но даже успокоившись, не могли объяснить – что же их так напугало.
Лес, горы – они не приветствуют шумных чужаков.
- Ну вот и как это назвать? Что это за иррациональный страх? – спросил сам себя Карпов, - Как мне представляется – это именно то ощущение чужого мира, который максимально приблизился к нашему. В населенных пунктах, а тем более – в больших городах, эти ощущения притупляются, забиваются «белым шумом», фоном города, с его бесчисленными помехами. Большие массы людей, звуки транспорта, и огромное количество различного рода приемо-передатчиков. Где уж тут уловить что-то? И только животные с их удивительной природной эхо-локацией, назовем это так, с их нюхом, слухом, интуицией, способны что-то почуять и уловить. Вот и чувствуют они, или видят порой такое, чего мы не видим, и их реакции нам кажутся странными или неадекватными. То прислушиваются к чему-то, то откровенно пугаются и шипят-рычат, то становятся агрессивными по непонятной для нас причине.
«Странное существо – человек! Первые два года жизни в Москве я дома практически не бывал: командировки, командировки и снова – командировки. Приехал или прилетел из очередной, отдышался дня два-три, доложился по результатам, а там – снова в командировку. Вал информации шел просто дичайший, а старшие товарищи, похоже, просто наблюдали – выдержит ли молодой такой объем работы? Выдержал!».
Дальше все стало более или менее упорядоченно. Работы и командировок не стало меньше, но то ли он уже втянулся, то ли старший группы решил, что режим обкатки прошел нормально и стал более справедливо распределять нагрузку. Стало полегче. Работа пошла более упорядоченная, Плехов «впрягался» под надзором руководителя в определенные дела и процессы. Снова командировки, процессы, дела. Но отдыха было все же побольше.
«И все равно – сколько раз я мечтал, что у меня выдастся хотя бы неделька и можно будет дрыхнуть «от пуза», ничего не делать, а только тупо лежать у телевизора или зависать за компом?! Отпуска я сначала проводил у родителей, на родине, а после появления в моей жизни Юльки – катались по морям-курортам. И снова сам себе я не был предоставлен. Даже в обычные выходные дни Юлька таскала меня по разным мероприятиям, клубам, разнообразным секциям и прочим интересным местам! И вот – в кои-то веки у меня есть неделя отдыха, и Юльки рядом нет. Отдыхай, как ты мечтал не один уже год. Ан – нет!».