Мама Оля уже обнимала его и Коля тоже повис на отце — высоком, как каланча.
Отец Иван широко улыбнулся.
— Ну что, семья… в город к осени поедем. В Нижний Тагил. Там уже наш дом достроят. И школа новая там строится. И там всем учиться можно будет. Не как в здешней — только детям заводских… А тебя, Колька, учить надо! Чтобы в люди вышел! — отец одобрительно потрепал сына по вихрастой, неровно стриженой макушке. — Да и нам с мамой Олей полегче будет…
А это было летом 1924 года.
Глава 3. Саботажник
На улице Жилкооперации в новеньком бревенчатом доме, ещё пахнущем сосной, в квартире на втором этаже плакали трое: мама Оля, её восьмилетняя дочка Галинка и шестилетний сын Серёжка.
— Забрали, забрали нашего папку! И не отдают! — причитала Галинка.
Мама Оля молчала, только гладила её по волосам, заплетённым в тёмные тугие косы. Прижав к себе сына, гладила его по растрёпанным прядям. Под застиранным передником она прятала круглый беременный живот.
— Сегодня к нему ходила, молока и пирог передала, — негромко говорила она. — Передачу-то забрали, а к Ване так и не пустили. Саботажник он у тебя, говорят.
— Три месяца уже прошло… — звеняще проговорил семнадцатилетний Коля Закусин, откинув со лба густую тёмную прядь. — И ничего не говорят. За что его, мама Оля? Он же красный партизан! Красный Орёл! С самим Акуловым воевал. За нас кровь проливал! А его — в камеру!
Мама Оля подняла на него усталый взгляд и вздохнула:
— Сам ведь знаешь, голод какой сейчас. А он же продукты в магазин «На Горке» возил. Вот и упёрся: или платите, или не повезу. Детей кормить нечем. Потом просил хотя бы сена коню… Не дали. То и арестовали. Может, потерпеть надо было маленько…
— Какое тут терпеть, мама! — Коля только рукой махнул. — Итак крапивную похлёбку едим да муку занимаем. А без отца теперь совсем пропадём. Пойду работу искать, пять лет проучился и хватит, грамотный. И курсы ФЗУ уже прошёл.
Галинка перестала реветь и уставилась на старшего брата.
— Куда ты работать пойдёшь?
— А куда возьмут, туда и пойду! Лучше, конечно, на завод… Говорят, там хорошо платят. Денег заработаю, поесть принесу и отца вызволю. Может, им денег дать, а мама Оля?
— Тише ты! — шикнула она и оглянулась, чтоб никто не подслушал. — Соседи наши, конечно, хорошие, надёжные. Но бога-то не гневи. Тебя ведь и назвали-то в честь святителя Николая…
— Какого бога, мама Оля… — вздохнул Николай. — Нет его. Коммунизм ведь у нас… А ведь меня ребята часто спрашивают, когда, мол, в ВЛКСМ вступишь. Вон сколько мальчишек-агитаторов бегает: выучат слова и шпарят. А тебе и совестно, что даже малышня грамотные в политике, а ты — нет… Только понимают ли они, что выучили?.. Ребята-то меня спрашивают про ВЛКСМ, а я всё думаю, а если меня потом так же, как отца — под зад из партии?!
Он сжал кулаки в бессильном гневе.
Мама Оля дала платок Галинке и сказала задумчиво:
— Ты лучше вот что сделай, командира отцовского надо найти. Из Красных Орлов. Помню, Иван говорил, Вершинин его фамилия. А зовут Гриша. Из Верхнего Яра он, курганский. Под Далматово вроде это…
— Галинка! — сказал Николай. — Неси карандаш и бумагу! Папку спасать будем!
В декабре 1932 года Николай Закусин взял справку в Лайском ЗАГСе о дате рождения. Документы с записью в метрической книге о его рождении были утрачены, и справка восстановила запись: 15 февраля 1915 года. Справку Николай брал для трудоустройства.
Закусина Ивана Осиповича освободили только 12 января 1933 года с резолюцией «На основании предоставленного заявления и личной подписи командира отряда Вершинина считать проверенным и выдержанным» и исключили из партии.
Глава 4. В механическом цехе
Шёл 1935 год. Николай Закусин, перепачканный машинным маслом, с восхищением смотрел на новенький четырёхместный «Форд-А» Делюкс Седан 1931 года выпуска. Блики потолочных лампочек механического цеха завода имени Куйбышева играли на металлических крыльях, никелированных фарах и зеркале заднего вида. Крышка капота была бесцеремонно распахнута, открывая взгляду нутро хитро устроенного четырёхцилиндрового двигателя.
«На обед бы, а руки сами так к мотору тянутся! Всё бы отдал за то, чтобы разобрать и собрать мотор «Форда-Б»! В газетах писали, его только в этом году и выпустили… Как-то удалось заглянуть под капот пятьсот второго «Фиата»: вот там подвеска, так подвеска! Даже получше фордовской — на двух продольных рессорах, а дисковые колёса — на задней оси…»