Всадники пришпорили лошадей, и стремглав понеслись к дороге.
– Rokkiataa! – крикнул бородач своему товарищу и указал на темно-багровую тень на горизонте, слегка колеблющуюся из-за поднявшего пыльную завесу пронзительного холодного ветра.
То, что Милена в свои первые часы в этом мире приняла за горную гряду, оказалось огромным городом, обнесенным не меньших размеров стеной. Когда всадники, резко осадив лошадей перед массивным каменным мостом через глубокий ров с черной водой, степенно подъезжали к высоким воротам-арке, девушка была почти синей от холода. В голове все еще шумело от удара бородатого. В районе подбородка, судя по ощущениям, красовался живописный синяк, прямо под распухшей губой. Милена совсем не чувствовала кистей рук. Только там, где веревки впились в кожу запястий, жгло и покалывало.
Сам въезд в город она пропустила, так как постоянно теряла сознание, совершенно обессилев от нервного напряжения и холода, но хорошо запомнила сверкающую громаду великолепного дворца, настолько белого, что даже красноватый сумрак, окружающий его, светлел, делаясь прочти прозрачным.
Дворец остался позади. Всадники неторопливо ехали по вымощенной камнем улице, заметно забирая куда-то вправо. Улица была широкой, дома по обе ее стороны свидетельствовали о зажиточности хозяев. Невысокие, в два, редко, в три этажа, каменные, с черепичными крышами. Почти в каждом доме имелось что-то вроде магазинчика с высокими стеклянными витринами.
На узких тротуарах попадались немногочисленные прохожие, в почти одинакового покроя полотняных штанах, заправленных в сапоги, рубашки и жилеты или длинные платья с передниками или без, платки или замысловатые головные уборы, похожие на чепцы. Лица у них тоже были почти одинаковыми – с кожей красноватых оттенков и темными глазами. Некоторые из них бросали мимолетный взгляд на всадников и тут же отворачивались, словно боялись увидеть что-то лишнее, не касающееся их привычного жизненного уклада.
Бородач и его товарищ негромко переговаривались. На улице было достаточно спокойно, чтобы им не приходилось повышать голос, а Милена, слушая их непонятный разговор, почти бездумно смотрела по сторонам. Равнодушие прохожих совсем не трогало ее. Кому нужны неприятности? Да и кто из этих краснокожих людей станет сочувствовать бледной пленнице с пустым взглядом и разбитым лицом? Радовало одно – в городе ветер почти не чувствовался, и было не так холодно.
Странный перезвон вырвал Милену из полузабытья. Из распахнувшихся дверей одного из домов стайкой высыпали мальчишки с книгами в руках. Переговариваясь, они с любопытством глазели на всадников. Улица заметно оживилась. Вслед за мальчишками показались шестеро ребят постарше. Они держались заметно серьезнее, но книги так же безоговорочно выдавали в них учеников.
«Школа», – подумала Милена и поразилась тому, что этот факт на мгновение показался ей невероятным.
Двери школы проплыли перед глазами девушки, и она хотела уже отвернуться, как тут ее внимание привлек мужчина, вышедший на улицу. Сердце сжалось и сделало несколько судорожных толчков – лицо мужчины, одетого в темно-серый плащ, было молочно-белого цвета, который подчеркивали черные волосы и глаза. Он был похож на Анжея и… перед глазами мелькнула тень странно реального сна о горящем городе и тающем красным туманом теле такого же белолицего человека с черными глазами… По спине прошелся озноб, в ушах зашумело и в накатывающем волнами гуле голосом Солара…
Милена дернулась, пытаясь соскочить с лошади, и закричала, привлекая внимание. Почти тут же рука в перчатке плотно закрыла ей рот, но резко оборвавшийся крик все же достиг адресата. Черные глаза мужчины на мгновение встретились с умоляющими о помощи глазами девушки.
Милена продолжала яростно вырываться, и бородач, которому эти беспокойные резкие движения мешали управлять лошадью, недолго думая, снова ударил пленницу. Ее голова мотнулась и безвольно упала на грудь. Пробормотав несколько ругательств, мужчина поправил обмякшее тело, и всадники, чуть пришпорив лошадей, поехали дальше. Они оба считали, что королевская тюрьма – самое место для шпионки, а пока она будет набираться ума-разума в камере, благородные даны1 доложат о выполненном задании и о пойманной на побережье белой девице. Пусть его светлость лорд-протектор сам разбирается со шпионами, а им, благородным данам, можно и стаканчик-другой пропустить в приятной компании.
1
Дан – здесь и далее составная часть имени дворянина, имеющего земельное владение, употребляется с названием имения как титул или самостоятельно.