— Да, прошу, проходите.
Колоннада центрального прохода начиналась глухими проёмами с тяжёлыми портьерами в них. В следующем проёме слева находилась дверь, правый – опять-таки скрывался за портьерой. Посетители не знали, что точно такая же дверь есть и здесь.
— На той стороне всё симметрично, — пояснила подруге Осока, — так что, можешь догадаться о планировке.
— А я там не бывала, — пожала плечами Рийо.
— В кабинете сенатора Амидалы не бывала?
— Нет. Мы как-то всегда видимся наверху.
— Тогда смотри. Эта комната, где у Алекса стол и рехен, соответствует приёмной. Дальше – кривой тамбур и спальня. Прямо под спальней Падме. На той стороне в такой же ротонде расположен официальный кабинет.
— Неплохо, — улыбнулась Рийо. — Довольно просторные личные апартаменты. А куда ведёт вот эта дверь?
— А вот, — я коснулся пульта. — Здесь шкафы для одежды и санузел, тоже как у Падме. А эта лестница – выход. Спускается на этаж ниже, в коридор к запасному турболифту.
— Он расположен в трубе под верандой, туда есть выходы из каждой квартиры любого этажа, — подсказала Осока.
— Так у Сенатора в кабинете тоже есть такой чёрный ход? — спросила Рийо.
— Да. И она просит об этом не распространяться.
— Ну, разумеется, — кивнула панторанка. — Посторонним об этом знать незачем.
Ни Дорме, ни Тентата на веранде уже не было. Зато у "тарелки" внешней части, той, что и опиралась на трубу запасного лифта, упомянутого Осокой, висел спидер представительства Панторы, и водитель выжидательно смотрел на нас.
— Забирайся, — велела Рийо Осоке.
— Пока, Алекс, — сказала та и нырнула внутрь.
— До свидания, Алекс, — улыбнулась Рийо. — До скорого, надеюсь.
— Ну, конечно. В любое время, когда будешь свободна, — совершенно искренне ответил я. Права была Осока, с Рийо очень приятно общаться, и, в отличие от Баррисс, я вовсе не возражал против дружеских отношений с ней. Возможно, получилось бы и что-то большее… если бы мне не нравилась другая. Другая… Провожая взглядам спидер, исчезающий в мириадах ночных огней Корусанта, я вздохнул. И поплёлся в свои "личные апартаменты" спать.
На следующий день, приехав из университета, я по индикатору на панели домофона обнаружил, что Падме дома, и пошёл её искать. Далеко идти не пришлось, она сидела на кольцевом диване веранды и работала. Вернее, пыталась. Увидев выражение глаз кузины, я с ходу спросил:
— Опять посрались?
— Грубый ты, — вздохнула Падме, видно было, что на полноценную выволочку сил у неё нет.
— Зато точный. Извини, не политик, реверансам не обучен. Из-за чего на этот раз?
— Он меня не понимает, он… И так ему говорю, и эдак, а он своё гнёт, будто не слышит!
— Странно это. Почему мне ты объясняешь, и я понимаю?
— Ты брат.
— А он м… — увидев, как сверкнули глаза кузины, я прикусил язык: про "мужа" на открытой всем ветрам – и любой прослушке – веранде упоминать было опрометчиво. Вывернулся: — м…ежду прочим, твой парень.
— Ну, вот не получается! — она взмахнула руками так, что несколько листов флимсипласта спланировали на полированный мрамор пола. — Что мне делать, братишка?
— Не знаю, — вздохнул я, собирая рассыпанное. — Если уж ты ничего придумать не можешь, что я-то? Я его и не знаю почти.
Повисла тяжёлая пауза. Руки Падме машинально подравнивали стопку листов на столике, глаза смотрели куда-то мимо. Ненавижу такие моменты! Хочется её утешить, подсказать, а что подсказать-то, когда я сам ни хатта не понимал? В их отношениях вообще мандалор шлем потеряет… Потянув за гриф, я извлёк из-за дивана забытую вчера кветарру Дорме, тронул струны, пытаясь извлечь нечто музыкальное. Брякнул, не придумав ничего умнее:
— Может, вам времени больше нужно? Вы ж видитесь урывками, не успеваете друг к другу привыкнуть.
— Да ведь некогда, — страдальчески сдвинув брови домиком, чуть ли не простонала Падме. — Он всё время в разлётах, а я здесь привязана. Проклятая война! Нет, наверно, ты прав. Надо проявить больше терпения…
— Конечно, — поддакнул я. — Не хватало ещё рассориться из-за фигни. Такие парни на дороге не валяются.
— Считаешь? — заинтересованно поглядела на меня она.
— А как же. Джедай, генерал, национальный герой, мастер-наставник…
— Да, он такой, — кивнула Падме с гордостью. Иронии она, похоже, не уловила. И я, не утерпев, словно меня хатт за заднюю ногу дёргал, тихонько запел:
Шутка была опасной, даже очень, я рисковал реально получить по башке, поэтому не смотрел на сестру. А когда поднял взгляд, её прекрасные глаза были полны слёз. Сенатор Амидала давилась от смеха.
— Где ты… выкапываешь… ха-ха-ха-ха!… это народное творчество?? — едва выговорила она.
— Да так, третьего дня в поезде "магнитки" слышал, — я пожал плечами.
— Вот не поверю! Там всё больше про Канцлера поют, и нецензурные. На факультете, наверное?
— Ничего не знаю, никого не сдам, — сделал я морду ящиком.
— Прямо подпольщик на допросе. Ты ел сегодня?
— Сегодня – нет.
— Идём, покормлю тебя.
— А сама?
— Я не хочу.
— Так! — строго сказал я. — Голодовку объявить?
— Хорошо-хорошо, я тоже поем. Шантажист. Кому из нас интересно, поручено за кем приглядывать?
Я видел, что ворчит она так, для порядка, настроение у неё явно улучшилось, чему я был очень рад. Падме Наберри Амидала могла быть трижды королевой, четырежды сенатором и хоть десять раз замужем, но она моя сестра, и ради того, чтобы она не грустила, я был готов расшибиться в лепёшку.
— Одно обидно, — сказала Падме за обедом, задумчиво разглядывая наколотый на вилку кусочек гарнира, — я для Анакина освободила целый вечер, а теперь он пропадёт.
— То есть, как это пропадёт?? — возмутился я. — Ничего пропадать не должно. Например, сегодня тебя поведут гулять.
— Кто?
— Я. Не всё же тебе меня таскать по театрам, музеям и прочим злачным местам такого рода.
Отдав грязную посуду сервисному дройду, Падме направилась в комнату за спальней. Открыла обе секции своего "некуда вешать" и принялась перебирать свои "нечего надеть". Зная, что процесс это небыстрый, я плюхнулся на кровать кузины, свесив на пол только ноги, и наблюдал за ней через открытую дверь.
— С какой это стати здесь разлёгся? — покосилась на меня кузина.
— Мне можно.
— Нахалёнок. И ведь знает, что действительно можно, — беззлобно проворчала Падме. — Скажи лучше, как мне одеваться? Драка запланирована? По трубам лазить будем? На нижние уровни пойдём?
— Не будем. Не пойдём, — почти по порядку заданных вопросов ответил я. — А насчёт драки… бластер я возьму обязательно.
— Экий ты воинственный.
Я пощёлкал языком:
— Ох-ох, кто бы говорил.
— Но-но, — погрозила пальцем кузина, — я убеждённая пацифистка!
— Спорить не стану… — я сделал театральную паузу и добавил: — …боюсь получить по шее.