- Без сахара, Мишенька.
- Так вот. Активность мозга во время сна превосходит показатели в фазе бодрствования. Доклад сопровождался показом компьютерной модели, созданной по данным сканирования мозга в разных фазах. Вот и вспомнил я эту модель, глядя на полученную сейчас нами. Выброс - фаза быстрого сна, поэтому аномалии перемещаются так активно именно в этот момент. Грозы- не что иное, как мощный нервный импульс, переключающий «мозг» с одной фазы деятельности на другую.
- То есть бодрствование - интервал между выбросами? Фаза сбора и накопления информации? Чертовски сложно, но интригующе. Опять кривая тропка аналогий. Но, думаю, вот так за чашкой кофе мы можем себе позволить пофантазировать без ущерба основой работе. Только при чем здесь озеро?
- Ну, тут уже фантастика. К примеру, под его химической защитой, скрывается некий разум, инопланетный возможно. Собирает информацию посредством аномалий. Потом - фаза сна, обработка и анализ полученной информации...
- Если предположить, что аномалии - некие органы чувств, рецепторы... Поскольку этот самый инопланетный шпион привязан к определенной территории, то вынужден смещать свои сенсоры и радары для полного сканирования окружающего пространства. Вам бы, Михаил, писать фантастические романы, а не докторские, - засмеялся профессор, отодвигая пустую кружку. - Нет уж, обойдемся без зеленых человечков.
- К слову, если уж и существует некий местный «мозг», то он наверняка женский. Иначе сталкеры не называли бы Зону Хозяйкой. А их чуйка заслуживает доверия.
- О, думаю здесь дело не в чуйке, а в отсутствии женщин, мой друг. Мужчина без женщины никчемен. Вот и присвоили сталкеры Зоне женский род. - Владимир Алексеевич быстро глянул на фото у монитора, улыбнулся:
- Не зря же говорят «шерше ля фам». Только наша модель наглядно показывает, что есть в жизненном цикле Зоны четкие математические закономерности. Так что не Хозяйка, а Хозяин. Сталкеры вольны относится к этой местности как им по душе. Всегда легче сказать: баба-дура во всем виновата, - чем признать собственные ошибки и просчеты. Давай-ка работать.
- Конечно, профессор. Хорошо бы успеть до Выброса сделать предварительный прогноз, чтобы проверить...
- Успеем. Обязательно успеем, если ты не будешь то и дело отвлекаться.
«И если не будет новостей от Немтыря или о Немтыре. И почему мне кажется, что их не будет?»
Глава 17
Решили, что Нем пойдет внутрь один, если через час не выйдет, то сталкеры уходят к периметру. Только как? Как они найдут артефакт-глушилку, если Немтырь не смог толком ни нарисовать, ни написать, как он выглядит и возле каких аномалий его можно найти? Жестами пытался изобразить свойства аномалий, но получилось вообще не понятно. Кирзе даже вспомнилась игра «где мы были - мы не скажем, а что делали - покажем», а следом Дениска... Посмотрел на часы. Пятнадцать минут всего прошло, а кажется - уже час.
- Баш, у тебя выпить есть?
- Не дам. Пригодится еще. Бди, не отвлекайся.
- Бдю.
Цех как цех. С виду ничего особенного. Полно их, таких, брошенных на растерзание времени за ненадобностью. Почти вся крыша провалилась. Светло внутри. Немтырь осмотрелся. Предбанник или холл, пролом вместо дверей, за ним виден сам цех - большое помещение, заваленное обломками и строительным мусором. Чуть правее центра дрожит воздух. Аномалия. «Аномалия? Но я же её не слышу, хотя рядом. Вообще ничего не слышу, как в большом мире. Да. Как там. Абсолютная тишина. Даже кажется, что сейчас за проломом справа окажется дверь в комнату бабушки Марты, слева твоя, дядь Александр». Захотелось вдруг проверить, кто обитает теперь в их коммуналке. Немтырь сделал несколько шагов к провалу, заглянул осторожно. Только увидел не свою комнату, а шкаф бабушки Марты, прижатый обломками стропил к стене. Одинаковые томики собрания сочинений Ленина попадали с верхней полки вниз и валялись среди пыли. Одни - бесстыдно нараспашку, другие - скромно уткнувшись корешками в битый кирпич. Нижней пары полок с художественной литературой вовсе не было видно, будто шкаф врос за долгие годы своего бытия в бетонные недра. А три средних полки заботливо протерты от пыли, надписи на корешках книг видны отчетливо. «Пособие по физике для...», Парселл Э «Электродинамика в задачах», Путилов К.А. «Курс физики»... «Исакович М. А. «Общая акустика» - с нее все и началось. Не будь супруг бабушки Марты физиком, я бы и не стал ученым. Допустим, оказался он художником, то и я бы, наверное, изучая его наследие, пристрастился к рисованию. Не застал этого человека. Только старый черно-белый фотопортрет на стене. Где же он?» Григорий уткнулся взглядом в серый бетон, вздрогнул, очнулся. Какой к черту портрет. Надо же приборы ставить. Пару раз крепко зажмурился, прогоняя нахлынувший морок. Но тот не отпустил, затаился где-то в углах глаз. Немтырь снял с плеча сумку с заранее подготовленной к установке аппаратурой. Опустился на колени, чтобы достать первый из четырех. Но вместо прибора в руках оказалась деталь детского конструктора. Гриша сидит под кухонным столом, собирает машинку. Мимо стола проходит мама. Шаги осторожные, короткие. Пятки почти не отрываются от пола - несет в руках кастрюлю с горячим супом или сковородку. Стол чуть качнулся - накрывает на стол. Успеть бы прикрепить колеса до того, как она наклонится и тронет за плечо: садись обедать... Поспешил, выронил гайку. Покатилась... Потерялась среди цементной крошки. Откуда цемент под столом? Тряхнул головой. На долю секунды услышал «погремушку» сбоку. Уцепился за этот звук, попытался удержать внутри. Наваждение рассеялось невнятными обрывками по углам цеха.