— Это не Мэри. Она еще не могла сюда добраться.
— Вероятно. Но ведь и не Хейгорн же сам себя!
— Это был бы полный абсурд, — сказал Квалин. — Я думаю о Кейвоне Хаймсе.
— Вот и я тоже о нем думаю…
— Вряд ли он сам ее взорвал. Скорее, что-нибудь подстроил… как с небоскребом в Кантровске.
— Это сути не меняет. Он ведь и нам так может… подстроить.
— Ага. У меня чувство, что мы с ним еще увидимся.
— Ну, ладно, — сказал Диранст, глядя на экран. — Надо готовиться. Ты как себя чувствуешь?
— Паршивенько, в общем, но бывало и хуже.
— Я понимаю, что бывало… Но нам сейчас понадобятся все наши силы. Те, которые есть, и те, которых нет.
— Где ж нам взять те, которых нет? Койтль повернулся к Квалину:
— Предлагаю тебе стимулятор. Вроде того, под которым ты выносил «Хоэрги». Несколько часов будешь бегать и прыгать, как на мускульниках. Но потом отходняк не меньше недели. Будешь лежать пластом… если доживешь.
— Чего уж там, — сказал Михаил. — «Потом» мне все равно ничего хорошего не светит. Официально я и так уже труп.
— Как и я. И не сомневайся — себе я эту радость тоже введу. Я тут бодрюсь-бодрюсь, а ведь сам едва на ногах держусь.
— Да, видок у тебя неважный, — согласился разведчик.
— Старость — не радость, как вы говорите. Был бы я моложе — мы бы с тобой повоевали.
— Зачем воевать? Есть много более приятных развлечений.
— Ты прав — лучше без войн. Ну, давай. Хватай, что нужно, — и в модуль. О необходимом минимуме не беспокойся, я все подготовил.
Через несколько минут Диранст уже вел посадочный модуль к «Призраку». Металлическая громада росла на глазах.
— Пока есть время — давай покажу. — Он распахнул рюкзак, и глазам Квалина предстала управляющая панель на небольшом квадратном ящичке. — Ремнями с магнитами крепим на объект. Когда она активируется, включается еще и слабый плюс — фиг потом оторвешь.
— Я бы об этом так не беспокоился, — заметил Михаил. — Учитывая «десять-ка».
— Как сказать. Она может разорвать «Призрак» на части, а центральный блок останется целым — и что потом? Нет, надо чтоб рвануло на самом источнике! Теперь смотри: набираешь код, — Диранст щелкнул клавишами. — Запомнил?
— Ага.
— Нажимаю сброс, поскольку сейчас нам ее запускать не нужно. Учти: если после кода нажал старт — сброс уже не действует. Ну, тут еще подстройка времени… Опять-таки: действует только до старта, потом уже все.
— Сколько поставил?
— Полчаса.
— Сурово…
— Я сначала думал о двадцати минутах.
— Нереально. В лучшем случае хватит только добежать до модуля. А хотелось бы еще и улететь.
— Поэтому я в конце концов остановился на тридцати.
— Это все замечательно, — сказал Квалин. — Ты не учел одного. Если «Призрак» испортит нам эту фигню так же, как датчики?
— Об этом нечего даже и думать! Помнишь про уровни воли? Твоя воля — это еще и твоя вера.
— По-твоему, достаточно верить, что это сработает, и оно сработает?
— На твоем месте, Квалин, я бы так не смеялся.
— Я только хочу сказать, что вера и воля есть не только у нас с тобой. Та же Мэри, Хаймс…
— Ну, ты же понимаешь, что абсолютно все факторы учесть невозможно. Надеюсь, удача будет с нами!
— Ты, как всегда, оптимистичен, — заметил разведчик.
— Я становлюсь оптимистом, когда ситуация настолько паршивая, что ничего другого уже не остается.
Улыбнувшись, Квалин принялся облачаться в скафандр. Диранст подготовил для них облегченные костюмы — ничего лишнего, только самое необходимое. Хотя они надеялись, что смогут нормально дышать на «Призраке», Койтль подстраховался и прихватил кислородные баллоны — Михаил его понимал. Из оружия они взяли комбики, набор ручных загравов и ножи. На поясе у каждого висела сумка с необходимым минимумом. Диранст ухватился за рюкзак с бомбой, собираясь закинуть его на плечи:
— Тяжелая, зараза, хоть в середке и минусовая!
— Дай лучше мне, — предложил Квалин.
— Почему тебе?
— Я все ж покрепче тебя буду. Хотя со стимулятором один хрен, но тем не менее…
— Ладно, держи, — Койтль отдал смертельный груз неохотно. — А я возьму это, — он подхватил другую сумку.
— А там что?
— Припасы. На всякий случай.
— Сам же говорил, чтоб ничего лишнего…
— Я подумал, что лучше все-таки перестраховаться. Ничего не забыл?
— Издеваешься? — Михаил почему-то подумал о ключе, который, по уверению Диранста, сейчас болтался где-то в межмерном пространстве. — Койтль, пока мы туда не вошли, хочу попросить тебя об одном.
— О чем?
— Если тебе покажется, что я… веду себя странно, скажи «Катак». Одно имя — Катак. На меня это хорошо действует.
— Договорились.
— Ну тогда пошли.
Они ступили на «Призрак» там же, где и в прошлый раз. Квалин считал, что вряд ли стоит выдумывать что-то новое — лучше всего идти к источнику тем же путем, каким он тогда шел с кумбиэнцами. Возможно, это было его воображение, но сейчас «Призрак» казался еще более пустым, чем раньше. Пустым, заброшенным, покинутым… хотелось добавить «и никому не нужным», но, будь так, им не потребовалось бы его взрывать.
— Отойдем чуть подальше, и можно будет дышать, — сказал Диранст. — Мне почему-то кажется, что так должно быть.
— Наверное, — согласился Квалин.
Он представил, что возле модуля находится еще их обычная, повседневная реальность. Реальность «Призрака» начинается там, где внешней двери шлюза уже не видно. И в этой иной реальности возможно все. Дышать без скафандра — в сущности, мелочь… по сравнению со многими другими вещами.
— Эккумундивный спокоен, как никогда, — заметил Михаил. — Только центральный, и никаких колебаний.
— Аналогично, — согласился Диранст. — Они поняли, что с нами эти игры больше не пройдут.
— Нет. Это мы поняли. Койтль расхохотался:
— Ты прав! Ты быстро схватываешь суть.
— А кто из нас двоих уже бывал здесь? Мне кажется, что не ты!
Пройдя несколько метров, они одновременно схватились за застежки шлемов. Глянули друг на друга, улыбнулись и, перекрыв шланги, оголили головы. Квалин сразу узнал эти грозовые запахи, будто придававшие сил. Хотя чего-чего, а сил у него сейчас было полно… впрочем, их в любом случае не стоило расходовать понапрасну.
— Черт! — воскликнул разведчик, пройдя еще немного.
— Что такое?
— Прошлый раз здесь была дыра. Вот тут, где мы стоим!
— А теперь, значит, ее нет?
— Не издевайся, Койтль! Между прочим, именно через эту дыру мы добирались к источнику.
— А теперь, значит, будем добираться другим путем.
— Чего тебе так весело? — удивился Квалин.
— Наверное, оттого, что я наконец-то здесь. Я видел записи, читал документы… а теперь я сам — своими ногами — стою здесь!
— Это, конечно, замечательно! Но мы здесь, если помнишь, не для того, чтобы прыгать от радости.
— Да, я понимаю… Но ты, кажется, понял суть не до конца. Нам теперь открыты любые пути, Квалин!
— В каком смысле?
— Сейчас увидишь! Закрой глаза ненадолго. Расслабься и постарайся ни о чем не думать.
— Что за детские игры, Койтль?
— Пожалуйста, дай мне попробовать! Хочу убедиться, что это работает и на практике, а не только в теории. Если все получится, то добраться до источника нам будет раз плюнуть!
— Ну смотри, — только сказал Квалин. — У тебя десять секунд.
Он прикрыл глаза и невольно стал прислушиваться к тому, что творится вокруг. Однако слушать было нечего — на «Призраке» стояла тишина. И вовсе не потому, что якобы низкое давление не давало распространяться звукам, а потому что он был мертв — или, скорее, глубоко спал. Единственными бодрствующими существами на нем были Квалин и Диранст.
Единственными ли?
— Открывай, готово! — произнес Койтль.
Михаил взглянул — и тотчас был ослеплен. Ничего похожего на серые стены не осталось вокруг — их заменили сияющие кристаллы самых разных форм и расцветок. Огромные, чуть ли не с самого Квалина в высоту, и маленькие, заметные глазу только благодаря их внутреннему свечению. Прозрачные, как алмазы, алые, как рубины, зеленые, как изумруды… А только ли «как»? — мелькнула мысль. Некоторые — правильные октаэдры и додекаэдры, другие — гораздо более сложных форм: тут были и кристаллические снежинки, и застывшие листья, и подобия кораллов, и большие разноцветные фрактальные деревья… А вот — фигурка, напоминающая собаку… а там — словно карикатура на слона… а здесь будто птичка замерла на ветке…