* * *
– Сегодня углубились ещё на три метра. На пятом участке нашли вход в подземную комнату, Семён считает, что это может быть гробница, – Петр откинулся в кресле и с удовольствием вытянул натруженные ноги.
Марина протянула ему банку холодного пива, и он благодарно кивнул.
– С чего он взял? – спросила она, имея ввиду предположение Семёна.
– Петроглифы на двери, – Петр сделал долгий глоток и закрыл глаза, с наслаждением чувствуя, как холодок бежит по пересохшему горлу. – Вся дверь в надписях. Снимки в камере, потом скину. У тебя-то как дела?
– У нас дела нормально, – погладила Марина себя по животу. – Мы всё ножками пинаемся. Вырастем – будем как Пеле.
– Кофе рекламировать?
– Шутник. Не слушай дядю, – обратилась она к животу. – Мы с тобой будем рекламировать пиво. Алексашка скоро придет? – спросила Марина, украдкой бросив взгляд на часы.
– Наверно, – пожал плечами Петр. – Со сканерами возится. Скорее бы уж транспорт пришел, Давыдыч обещал новое оборудование прислать.
– Надо было попросить и новые компы, – укоризненно сказала Марина. – Наши не вытягивают. Такими темпами, какими они работают, мы расшифруем эти петроглифы лет через двести. И я системы не вижу, – со вздохом добавила она.
От входа донеслись проклятия: Семён пытался пропихнуть в дверной проём «Шлимана» – археологического робота, увешанного щетками, скребками, щупами, камерами и датчиками. Минут через пять он бросил эту бесполезную затею и широким шагом проследовал к холодильнику.
– Чертов песок, – объявил он, сделав изрядный глоток профессионального прохладительного напитка.
– Пойду я ужин греть, – поднялась Марина. – Заказывайте, кому чего.
– Мне борщ, – поднял руку Петр. – И котлеты.
– Как обычно, – отозвался Семён. – Только с майонезом, – он упал на диван и включил экран двухметрового монитора, висевшего на стене. – Что у нас сегодня в кинозале?
– Женя хотел что-то принести, – сказал Петр. – Давай пока новости глянем, вдруг про нас покажут.
– Про нас уже показывали, – отмахнулся Семён, но новостной канал всё же включил.
«…не приведёт к большим колебаниям рынка, – закончила ведущая фразу. – В Сансити, столице марсианской колонии, состоялось торжественное открытие Музея астронавтов, – на экране пошла картинка помпезного здания, расположившегося в центре города. Возле ступеней входа толпился народ. – На открытии присутствовал мэр города, а также экипажи кораблей «Наутилус» и «Архимед», вернувшиеся вчера из экспедиции к Регулу, – в углу замигала сноска на тему экспедиции. – Экспонаты музея отражают историю покорения…»
– Давай лучше на спорт, – сказал Петр.
– Погоди. Ты видел основание колонн? – Семён остановил репортаж, отмотал назад, изменил угол обзора камеры и увеличил изображение. – Ничего не напоминает?
Петр всмотрелся в картинку, где рядом с ногой мэра Сансити красовалась шестигранная призма, переходящая в витой ствол колонны, и хмыкнул:
– Уже успели содрать. Я говорил Жене, что снимки в сеть не надо выкладывать.
– Какие снимки? – донеслось от двери.
Внутрь вошли седобородый мужчина лет пятидесяти – Женя – и молодой человек, Александр. Седобородый вытер пот со лба платком и торжествующе поднял кристаллик записи:
– Вот! Стащил у немцев. Полная картография недр на километр в глубину, – он бросил вещицу Семёну, и тот воткнул её в проигрыватель.
Молодой человек прошел сразу на кухню, оттуда уже потянулись аппетитные запахи.
На экране высветилась объёмная картинка планеты. Семён поклацал пультом, выбирая участок местности, на котором работала археологическая экспедиция РГО.
– Вот, вот, – оживленно указывал пальцем Женя. – Видите, где центр-то оказывается! Не там мы копаем. Надо смещать восьмой участок на восемьсот метров к югу, всё равно там нет ничего интересного, жилые дома мы уже изучили. А эта глобула, – ткнул он в большой красный объект на экране, – потянет на целый дворец! Семён, завтра с утра этим надо заняться. Перегонишь экскаватор вот сюда. Глубина позволяет работать ковшом метров десять. Потом запустим «Шлиманов». Кстати, что там робот делает, возле входа?
– Ожидает ремонта, – ответил Семён. – Сегодня вечером хотел поковыряться.