— Пока почти двое суток спустя ты не очнулась в больнице в Галвестоне с провалом в памяти длиной в две недели. Ты когда-нибудь пыталась выяснить, что случилось за эти две недели?
— Нет. Вначале это не показалось мне таким уж важным. А когда я узнала о том, что беременна… — Она осеклась и тихо сказала: — Ты помнишь, что я себе представляла…
Разумеется, он помнил.
— И ты боялась, что твои подозрения подтвердятся.
Элисса кивнула:
— Я думаю, что эти страхи только усугубили мою потерю памяти. Удар по голове был главной причиной амнезии, но я уверена, что очень скоро смогла бы все восстановить, если бы не боялась узнать о том, что случилось на острове. И признать, что женщина, которой я была в моих снах, — это я сама.
— И ты, наконец, сделала это вчера ночью? — мягко спросил Алекс. — Ты признала, что это ты?
Элисса ответила на его пристальный взгляд. Она знала, что ее глаза отражают все чувства, которые она испытывает в самой глубине души.
— Прошлой ночью лишь одно имело значение, — просто ответила Элисса. — То, что я люблю тебя, Алекс. Здесь, сейчас и навсегда.
— Разве ты можешь любить меня… после того, что я сделал?
Ее губы растянулись в очаровательной улыбке.
— После того что ты сделал — разве я могла бы не любить тебя?
Алекс заключил Элиссу в объятия и крепко прижал ее к себе. Наклонив голову, он приник к ее мягким губам в долгом нежном поцелуе.
Элисса жадно отвечала. Ее руки обвили его сильную шею, взъерошили его темные волосы. Горячее желание, наполнявшее их, становилось все сильнее.
Когда их губы, наконец, разомкнулись, они оба дрожали от возбуждения. Крепко обнявшись, они молча стояли в лучах восходящего солнца. Элисса прижалась щекой к его груди.
— Я люблю тебя, — прошептал Алекс, нежно гладя ее золотистые волосы. — Я люблю тебя больше всего на свете.
Элиссе показалось, что сейчас она взорвется от радости, которая переполнила ее от этого признания. Но в глубине души она одновременно почувствовала мучительный укор недоверия. И она понимала, что не может его игнорировать.
Элисса чуть отстранилась и заглянула в его глаза.
— Правда? — спросила она дрожа. — Ты правда меня любишь?
— Разве я мог бы не любить тебя? — ответил он ее же собственными словами.
— Нет, я имею в виду — ты действительно любишь меня или все-таки Доун? Ведь все эти годы ты искал именно ее. И когда мы занимались любовью у тебя дома, ты называл меня Доун…
У Алекса перехватило дыхание. В первое мгновение ему было больно видеть ее сомнения, но, понимая причину ее страха, он решил помочь ей от него избавиться.
— Мне до сих пор не до конца ясно, что случилось той ночью в моей квартире, — сказал он, чувствуя готовность раскрыться перед ней целиком и без оговорок. — Разве что… Помнишь, я сказал, что не живу там, а просто занимаю эти комнаты?
Элисса смущенно кивнула:
— В ответ я спросила тебя, где ты живешь по-настоящему.
— Верно. Но как раз когда я собирался рассказать тебе о моем доме на острове Корасон, был готов ужин. Даже если бы я упомянул об этой вилле, я бы не ответил на твой вопрос. Потому что на самом деле я жил в прошлом. Я не мог забыть того, что пережил, что чувствовал, каким я был человеком в эти райские десять дней вместе с тобой. Верно, все это было связано у меня с именем Доун, ведь я не знал другого.
Алекс сделал паузу, надеясь, что Элисса его понимает.
— Может быть, в ту ночь в Нью-Йорке я любил воспоминание, — продолжил он, — а ты занималась любовью с незнакомцем из твоих снов. Но вчера ночью я был вместе с женщиной, которую буду любить всегда. И эта женщина — ты, Элисса.
— О, Алекс… — На ее глаза навернулись слезы. Его искреннее любовное признание наполнило ее сердце радостью и надеждой.
— Не плачь, милая. — Обнял он ее.
— Я плачу, потому что счастлива. — Подняв голову, она поцеловала его в плечо.
Алекс ответил ей поцелуем в макушку.
— Значит, у меня будет сентиментальная жена? — Его голос звучал так нежно.
Прошло несколько секунд, прежде чем Элисса поняла смысл его слов.
— Ты… ты хочешь на мне жениться? — спросила она, запинаясь.
Он кивнул.
— И сделать тебя очень, очень счастливой.
— О, Алекс! — Плача от счастья, Элисса обвила его шею руками.
— Значит, ты согласна?
— Да!
Алекс поднял Элиссу и нежно поцеловал ее в губы.
— Ты помнишь наш пикник? — спросил он чуть хрипло.
— Тот самый, когда мы так и не дошли до десерта?
— Ты же была десертом, дорогая… А как мы ночью плавали в море?