— Андрей, Миша, возьмите тарелку и бочку, я заберу коробку! — вместе с беловолосым другом в комнату вбежали два стройных паренька и мигом унесли нужные инструменты. Цуль подхватил коробку и сказал:
— Пошли, я покажу тебе, где сцена.
И они пошли. Джои был невероятно счастлив, что ему не придется носить всю установку самому, и благодарил своего лучшего товарища за такую прекрасную и ценную услугу. Он старался успеть за шустрым балалаечником, сворачивая и следуя за ним по коридорам, один из которых упирался в открытую дверь, куда и повел главного героя Цуль. Небольшая лестница, сворачивавшая влево- и друзья оказались за кулисами огромной сцены, освещенной яркими прожекторами, на которой танцевали хореографы, громко топая ногами и активно бегая от шторы до шторы. Джои сразу был опьянен местом, где оказался. Когда ты смотришь выступление из зала, ты видишь обложку, но стоит заглянуть за кулисы, то все меняется кардинально: радостные лица на сцене меняются тревожными взглядами, уверенные движения- нервной тряской. Такие разные, но все же единые места. Уже готовился новый номер: хор девушек стоял и ждал выхода. Прекрасные девицы были одеты в одни и те же бархатные платья, которые в самом низу превращались в полупрозрачную дымку. Они нервничали, постоянно двигались, шепотом разговаривали и не могли остановить свой взгляд на чем-то конкретном. Они не сидели в креслах, стоящих вдоль стен за главной кулисой, а ждали выхода. Джои смотрел на них, и ему передавалась та тревога, какая бывает перед шагом на всеобщее обозрение и на растерзание оценке зрителей твоих талантов. Впереди столпились ребята из оркестра, разбирающие стулья. Герой с другом подошли и поставили инструменты рядом с уже прибывшими тарелкой и бочкой. Противный холод в руках усугублял резкое понижение уверенности ударника. Цуль, видя нервозность своего друга, положил ему руку на плечо и сказал:
— Все будет нормально. Это не расстрел, так что успокойся и посмотри выступление остальных за кулисами, а сам сосредоточься.
Джои так и сделал. Сев на лавочку, стоявшую еще вдоль стены, наш герой смотрел на концовку выступления танцоров и посматривал на волнение девушек. Его мысли были хаотичными и невнятными. Он думал то о том, то о другом, но не за что было сознанию зацепиться. Беспорядок в голове убрали аплодисменты и уход хореографов со сцены.
Наступила очередь певиц. Ровными колоннами с двух сторон, они выходили из-за кулис, похожие на пух, плывущий рядами по небольшому пруду где-то в глубине небольшой рощи, разрезанной речушкой, устилающей берег камнями и песком. Три ряда юных девиц выстроились по росту: от самых низких к высоким. И вдруг на сцену со стулом и гитарой в руках вышла та самая девушка, сидевшая в небольшом помещении и певшая приоткрытому окну, которую увидел Джои и, вновь узнав знакомую незнакомку, обомлел. Его глаза непривычно жадно запоминали очертания ее стана, а руки дрожали и предательски потели от еще большего переживания, совмещенного с нервами будущего выступления. Сердцебиение разрывало грудь и шею, а уши не слышали никакого шума, который творился за сценой ввиду обильного шепота будущих выступающих. Мурашки злобной щекоткой, словно волны, набирали силу в руках и уходили в ноги, мешая нашему герою усидеться на вмиг ставшей неудобной скамейке. От переживаний, мыслей и чувств барабанщика спас громкий звук стука ножки стула о пол. Девушка села и положила на свои колени гитару, настроив стойку с микрофоном.
— Хор «Девы» представят адаптация песню рок-группы Ra… Radio… Radiohead Cree… «Creep», — по всему залу прокатился монотонных голос одного из членов жюри, который в сторону прибавил, забыв выключить микрофон. — Ну и названия…
Затишье. Девушка поправила что-то на гитаре, обернулась к хору, кивнув головой о готовности к началу выступления, затем вернулась в прежнее положение, зажала нужный аккорд и начала играть. Небольшой и тихое гитарное вступление- хор запел:
When you were here before
(Я утопаю)
Couldn’t look you in the eyes
(В этих глаза)
You’re just like an angel
(Ведь ты словно ангел)
Your skin makes me cry
(На небесах)
You float like a feather
(Ты просто порхаешь)
In a beautiful a world
(Где-то там надо мной)
And I wish I was special
(И все напрасно)