Она раздраженно слушала перебранку Ильи и Алексея, спорящих на тему убитого кархэса. В отличия от напарника, Илья спать не отправился сразу по окончанию дежурства.
— Да стопроцентно его какой-нибудь аномальный москит укусил, — подначивал увлекающегося ксенобиологией Алексея Илья, — Не просто же так этот псевдомедведь взбесился!
Алексей хмурил брови, подбирал аргументы в пользу своей теории о том, что зверь был просто голоден и напал на первую попавшуюся жертву. В ответ Илья рассказывал истории о том, что кархэсы не нападают на людей, даже когда находятся на грани голодной смерти. Алексей сдаваться не собирался и упрекал товарища в незнании психологии животных, а также в других смертных, на его взгляд, грехах.
— Илья, — вдруг перебила их спор Марина.
— Да, Марина Николаевна, я вас внимательно, — улыбнулся парень.
— Сколько тебе лет?
Илья смутился и промолчал, Алексей усмехнулся.
— Ну так сколько?
— Девятнадцать, — буркнул Илья себе под нос.
— Вот, — протянула девушка, — девятнадцать. Такой большой, а все в аномальных москитов веришь. Иди выспись.
— Да ну вас, — обиделся парень, махнул рукой и пошагал к фургону.
— Лихо вы его, — улыбнулся Алексей. — Парень-то он хороший, только молодой еще.
Марина посмотрела на закрывшуюся за Ильей дверь и вздохнула. Молодой, это верно, как же он успел стать охотником класса «А»?
— Он в свое время меня от взбесившихся дипардов спас, — продолжал тем временем Алексей. — Бешенство у них началось, а мы с ним как раз в рейде были, меня обучать мальчишку направили.
Девушка удивленно посмотрела на охотника. Значит они и впрямь как одна семья живут, отсюда и привычка называть друг друга исключительно только по именам — какие могут быть звания в семье? Потому умудренный опытом Алексей и позволял неприлично юному для охотника Илье смеяться над ним. Может они не такие уж и грубые, эти охотники?
— Родители у него умерли недавно…
— Что? Простите, не поняла. Кто у кого умер?
— У Ильи. Родители. Еретиками признали, а они того — самоубийство свершили. Мы уж думали мальчонка с катушек свернет, ан нет, держится. Хорошо держится!
— Еретиками?
— Ага.
Ей стало искренне жаль родителей Ильи, кем бы те ни были, она всегда сочувствовала еретикам. Девушка хотела еще что-то спросить охотника об этом, но тут из своего фургона вышел Артем.
— Марина, иди сюда. Мне нужно тебе кое-что показать.
Девушка виновато улыбнулась Алексею и направилась к Артему.
Фургон командира группы более походил на рабочий кабинет: автоматически собирающийся-разбирающийся стол в центре, несколько стульев. На столе видавший виды талсид (модель была чуть ли не исторической, даже интересно, где он его откапал), линзы к нему, чашка с остывшим кофе и, зачем-то распечатанные на бумагу, карты, множество карт. Одни из них были стандартными картами местности, другие более напоминали рисунки маленьких детей, впервые увидевших фломастеры, третьи и вовсе были сумбурны и непонятны неискушенному в этом деле человеку. Уж не на них ли позвал посмотреть ее Артем?
— Присаживайся, — милостиво разрешил парень, убирая какие-то документы с ближайшего стула. — Будешь кофе?
— Угу, — девушка критическим взглядом окинула комнату и усмехнулась — это было настоящее логово хищника: творческий беспорядок, модифицированный «Гром» в углу, шкура дипарда на полу. — А разве «Гром» входит в список разрешенного оружия?
— Исключительно для меня. Не обращай внимания. Ты какой кофе предпочитаешь?
Прямо не парень, а само очарование. Даже не верится, что это он ей нагрубил неделю назад в Центре.
— Черный, без сахара, — Артем удивленно посмотрел на нее, но ничего не сказал. — Сахар убивает вкус, — объяснила зачем-то Марина. — Что ты хотел показать мне? Бардак в фургоне?
— Если смущает — можешь убраться, я не против, — он улыбнулся и поставил перед ней кружку. — Я получил снимки со спутников.
— Ммм… И что там?
— Смотри сама.
На снимках были фотографии транс-лайнера: разбитый корабль, обломки обшивки, выжженный лес. На других, сделанных с меньшим приближением, становилось заметно, что хоть радиус пожара оказался не очень большим, все-таки ущерб от катастрофы был огромен. Повезло все-таки военным, что их капсулы пилотируемы, иначе пришлось бы им худо. Да и Центру бы забот прибавилось.