— Поедешь со мной на вечеринку?
И мы поехали — к Питеру и Коди, где праздновало приближение каникул все зло Сиэтла. По лестнице я поднималась, как человек, идущий на собственные похороны. Угрюмо и неотвратимо. С такой скоростью, что Тауни на шпильках едва поспевала. И когда я почувствовала излучения бессмертных, находившихся в квартире, меня охватило мрачное облегчение. Нифон здесь.
Питер открыл, не успела я постучать. На нем был свитер с вышитым на груди Сантой. В цветах елки, разумеется.
— Гляньте-ка, — сказал вампир ядовито. — Снизошла-таки до нас, недостойных...
Не ответив ни слова, я прошагала мимо него в комнату, отмечая на ходу знакомые лица, Джером. Коди. Хью. Не то.
Нифон, стоявший с бокалом вина в руках, увидев меня, насмешливо вскинул брови. Обычно я его избегала, поэтому он, конечно, удивился, когда я вдруг направилась к нему.
И удивился еще сильней, когда я его ударила.
Я даже не стала делать кулак больше и тяжелее. И так хватило. Бокал выпал у него из рук, вино выплеснулось на ковер кровавой лужей. Черт отлетел, с грохотом ударился спиной в китайскую горку Питера. Сполз на пол и выпучил в изумлении глаза. Я опустилась на колени, сгребла его за модельную рубашку и подтащила к себе.
— Оставь меня в покое, дрянь, иначе убью, — прошипела я.
Лицо его исказилось страхом.
— Охренела? Что ты де...
И вдруг страх исчез. Нифон расхохотался.
— Значит, он все-таки решился, да? Бросил тебя? Долго я его уговаривал... думал, никогда не поверит, что так будет лучше для вас обоих. Ну-ну. Прелестно. Никакие твои чары не помогли... ай!
Я рванула за рубашку, подтаскивая его ближе. Наконец-то во мне ожило какое-то чувство. Ярость. Роль Нифона была значительней, чем я думала.
Его лицо оказалось лишь в нескольких дюймах от моего.
— Помнишь, ты сказал, что я всего-навсего потаскуха из дерьмового рыбацкого городишки? Ты прав. И я в таких дерьмовых ситуациях выживала, которые тебе и не снились. А еще... знаешь что? В детстве я только и делала, что рыбу потрошила.
Я провела пальцем по его горлу.
— И тебя могу. Запросто. Распорю брюхо, выдеру кишки, и ты запросишь смерти. Пожалеешь, что бессмертен. Я буду делать это снова и снова...
Ухмылочка его стерлась. Тут ожили остальные.
— Что стоите? — рявкнул Джером. — Оттащите ее!
Коди и Хью ухватили меня за руки, оторвали от съежившегося Нифона. Я отбивалась изо всех сил, пытаясь снова в него вцепиться. Но они были сильнее. И у меня не хватало энергии, чтобы добавить себе мускулатуры.
— Вышвырни его, Джером! — закричала я. — Вышвырни, иначе, клянусь Богом, я и впрямь порву его на части. Он устроил мне засаду с Тауни. Приволок сюда Никту, тварь поганая! Пусть убирается!
Тут я увидела лицо своего начальника. Злое и жесткое. Кричать на Джерома не следовало — особенно в присутствии остальных подчиненных. Я уж думала, сейчас он велит мне заткнуться. Но демон вдруг перевел взгляд на Нифона. И сказал:
— Пошел вон.
Нифон разинул рот. Точь-в-точь как рыба.
— Джером! Ты не...
— Пошел вон. Я знаю, что ты задумал. Но не стоило делать это у меня за спиной. Проваливай, и чтобы завтра тебя в городе не было.
Нифон снова открыл рот. Но посмотрел на Джерома, потом на меня, потом снова на Джерома. Сглотнув, с трудом поднялся на ноги, схватил свой кейс, валявшийся на диване. Еще раз зыркнул на меня и выскочил за дверь.
Джером перевел взгляд на Тауни. Та прижалась к стене в тщетном усилии в нее вдавиться.
— Она не виновата, — быстро сказала я. — Не наказывай.
Он посверлил ее взглядом еще несколько секунд, потом нетерпеливо вздохнул.
— Ладно. Позже разберусь.
К добру это или к худу, я не поняла, но что на месте не прибил — уже хорошо. Судя по облегчению на лице Тауни, она тоже так решила.
Коди и Хью подержали меня еще немного, потом наконец отпустили. Тут только я заметила, что все еще тяжело дышу.
Воцарилось напряженное молчание. Нарушил его Коди:
— Где ты научилась такому грамотному хуку?
— В Средние века без этого было не выжить, — ответил за меня Питер.
Посмотрел на красное пятно на ковре, вздохнул.
— М-да, газировкой не ототрешь.
— Джорджи, — прорычал Джером. — Не смей так разговаривать со мной, никогда.
Я выровняла дыхание, смирила все еще снедавшую меня жажду крови. И с вызовом посмотрела Джерому в глаза.
— Заметано.
А потом, не в силах больше выносить удивленные и встревоженные взгляды друзей, развернулась и выбежала на лестницу. Спустилась на один пролет, села на ступеньки. И, закрыв лицо руками, разрыдалась. Горе взяло наконец свое.