Первые два дня на даче Алиса спала и ела, ела и спала. Забавно, но Алиса снова видела сны. Красивые цветные и очень реалистичные сны. Легкая пелена тумана очертила границу очередного сна. Алиса стояла и сомневалась: нужно ли продолжать путешествие. Эта зима была сложной, сложнее, чем все предыдущие, безумнее, чем все последующие. Может быть, все дело в затяжных выходных и бесконечно-конечных праздниках? Или всё дело в количестве алкоголя уничтоженного по поводу очередного нового года? Нет. Это не причем. Общаться сейчас ей ни с кем не хотелось, вообще, хорошо было бы никуда не уезжать, продолжать смотреть цветные сны, переплетающиеся с реальностью, более похожей на сон.
Сны Алисе снились самые разные. Ни один не был похож на другой. И каждую ночь она попадала в совершенно разные миры. Почему-то не было ничего похожего на то, что описывала ей Ника, рассказывая об осознанных сновидениях. Гончаровой не снился старый дом в два с половиной этажа. Алиса почти не видела других персонажей. В своих фантастических сновидениях она путешествовала одна. Просыпалась она поздно. И после весьма сытного завтрака её вновь клонило в сон. И она поддавалась искушению проспать весь день. Так прошли почти все десять дней новогодних праздников.
Когда Алиса вернулась в город, то рутина работы и быта мгновенно уничтожила накопленные за выходные силы. Гончаровой больше не хотелось никакой мистики-фантастики в жизни. Алиса хотела, чтобы быстрее закончилась эта жутко холодная зима, и наступила весна. Несколько раз она позвонила Веронике, да говорить особо было не о чем. Ни в жизни Алисы, ни в жизни Ники ничего такого особенного не происходило. Куда-то исчезла хрупкая связь, благодаря которой они так много общались раньше. Несколько раз Вероника вновь заговаривала о том, чтобы надо бы написать продолжение к первой части «Правдивых историй», так как они решили, что у каждого главного героя будет своя книга. Но Алиса совершенно не хотела ничего писать. Вдохновение не приходило, а просто сесть и писать Алиса не могла. Впрочем с первой книгой «Правдивых историй» было точно так же. В итоге Алиса стала генератором идей, а Вероника воплощала эти смелые идеи в литературно приемлемой форме. Впрочем, первую книгу, если говорить откровенно, Ника писала сама. Так что она вполне могла написать «Книгу Макса» без помощи Алисы. Гончарову это не расстраивало. И без книг у неё было чем заняться. О Максе они больше не говорили. Да и вспоминать о том, что их гениальный план провалился было очень неприятно им обеим.
Зима закончилась. Алиса с радостью встретила первый день весны. И всё постепенно начало изменяться. Она наконец-то почувствовала, что началась новая жизнь, которую она так давно ждала.
Золотой дракон
Обычный день. Типичная история. Вероника, ни о чем не думая, подходила к метро. Плеер, несмотря на опцию случайного выбора песен из тысячи песен упрямо выбирал именно песни Макса. «Смешно, — думала Вероника. — Да, смешно, но именно его песни. Их всего-то 10 штук, а надо же, все время выбираются они. Бред какой-то». Серая платформа плыла в легкой дымке. Такое бывает летом, когда горят торфяники, и весь город наполняется чуть заметным, горьким и чем-то по-своему приятным дымом. Сейчас была весна, удивительно снежная и холодная, но все равно весна. Стоя на платформе, Вероника вглядывалась в темный тоннель. Первое, что она увидела, были отблески в темноте, не похожие на обычные всполохи искр, разбрасываемых колёсами несущегося к станции состава. Вслед за этим она увидела поезд, медленно выползающий с погашенными огнями. Да, необычно, но почти все огни были погашены, лишь два белесых слабо светящихся глаза подслеповато щурились на людей. Это было нечто вроде трансового толчка. Вероника вытащила из сумки блокнот в обложке из красной кожи и новую перьевую ручку. Раньше она набирала тексты, пользуясь компьютером, но с недавнего времени предпочитала обычную ручку. Написать историю, меняющую мир, можно только от руки. Конечно, компьютер это очень удобно и просто. Однако клавиши ноутбука никогда не передадут тексту тепло авторского сердца, бледные буквы электронного документа не смогут изменить пространство линий вероятностей, и лишь чернила согретые теплом руки способны на белом листе бумаги создать новую картину реальности, новое заклинание, новое изменение. Хорошо бы печатать на машинке, но её у неё не было. Да и упоминание о печатной машинке неизбежно возвращало ее к «Книге сновидений смерти». Ведь именно так создавал главный герой книги Макса свое дьявольское произведение — он напечатал весь текст на пишущей машинке. И если бы она печатала текст на машинке, то это неизбежно бы напоминало ей прошлое, и особенно, Макса. А вспоминать безумие, пусть даже такое приятное и увлекательное, ей не хотелось.
Состав несло к конечному пункту, Вероника торопливо записывала свои мысли. Когда она открыла блокнот, то поняла, что уже начала писать главу. Она быстро перечитала написанное. Да, она начала писать новую главу, восьмую, да, точно восьмую. Но только это все было не то. Новые мысли отличались от того, что она начала писать раньше. «Вот и прокисла история, — ухмыльнулась Вероника. — Не успела начать, а она уже протухла и нет смысла ее ворошить, лучше сразу закопать». Новой реальности требовались новые главы. Весна набирала обороты, но и зима сдаваться не собиралась. Так и старая история странным пустым текстом опутывала сознание и проникала словами-корнями в новые земли фантазии, заполняя их сорняками.
Вероника погрузилась в свои мысли. Вагон был пока пуст, никто не висел над душой, не заглядывал в блокнот, не мешал. Мерный стук колес и отблески искр редко видимые за темными окнами очаровывали. Слова струились, как легкий поток сознания, как невидимые нити реальности. Казалось, они тоже искрились, сверкая и переливаясь. Слова, написанные её рукой, перекраивали реальность. Была странная затяжная зима, так сильно похожая на далёкую стеклянную весну, оставшуюся далеко-далеко в прошлом. Стеклянная весна, разорвавшая привычные цепочки событий и породившая новые, замкнутые сами на себя событийные линии. Вероника очень хотела закрыть все незавершённые линии событий и вероятностей, но могла ли она завершить их сама? Раньше она сомневалась, что это возможно. Теперь знала, что это реально. Некоторое время назад она окончательно порвала нить, связывавшую её творчество и фантазии Макса. Когда редактирование книги Александровского «Книга сновидений смерти» было завершено, Вероника отправила её по электронной почте, добавив адрес издательства, которое готово было принять книгу Макса. В письме она написала: «Свои обязательства по редактированию и продвижению твоей книги считаю выполненными. Событийную цепочку признаю завершённой и закрытой. Удачи». Прежде чем отправить это письмо, она несколько раз перечитала сообщение. Но удостоверившись, что всё написано правильно, щёлкнула по кнопке «отправить». Лучшего дня выбрать было нельзя: новолуние, китайский новый год, день святого Валентина, день рождения Максима Александровского и просто конец недели. Короче говоря, все линии событий сошлись в одной главной точке. Так бывает очень редко, или почти никогда. Потерянное на какой-то момент равновесие сил было восстановлено.
«Если бы Ольга узнала о моей самодеятельности, — думала Вероника, — было бы „не айс“. Но, я никому пока ничего не скажу. А к чему? Ни к чему вовсе, потому как меньше знают, крепче спят. А если крепко спят, то и дольше живут». Впрочем, Вероника до сих пор не верила во всю эту магическую чепуху, но верила, что есть простые пути восстановления баланса душевных сил. Она была слишком близка к тому, чтобы принять существование магии в этом мире, но разум по-прежнему противостоял натиску как имеющихся у нее теоретических эзотерических знаний, так и практических магических умений. Теперь магия ей уже не казалась безумием, но и не стала для неё чем-то абсолютно нормальным. Магия была для Вероники нейтральной, если такое вообще могло быть. Вероника вспомнила, как она смотрела на мигающий статус отправки сообщения, символизировавшего информационный поток, который разорвёт многолетнюю связь. «Мы поделим с тобой добычу, — всплыла в памяти строчка из любимой песни. — Я — огонь, ты — воды поток, этот мир станет нашим по праву». Теперь Вероника подумала: «Нет, мы с тобой по разные стороны. Я не буду тобой и не буду с тобой. Я не стану ни твоей гончей, ни твоей пищей. Всё! Достаточно». На мониторе появилось подтверждение, что сообщение отправлено. Больше она ничего не могла сделать. Ника выключила компьютер. День был завершён.