«Странник внимательно изучал следы. Ему было интересно, кому они принадлежали. Он очень надеялся, что это следы того странного человека, который побывал в этом пустынном городке до него. Странник не знал его, но чувствовал, что это именно тот, кого он ищет. Это тот, кто сохранял свою жизнь, отнимая чужие жизни. Этот кто-то был творением природы, противоречащим всем её законом. Это был Хранитель тайн древнего Неживого, получившего в дар жизнь Хранительницы тайн Живого. Страннику не нужно было читать древнюю легенду, он слышал её в шёпоте песка, в дыхании ветра, в сновидениях пустыни. Да и когда Странник достиг хранилища, то тот, кого он преследовал, уже там побывал. Этот странный человек не только посетил древнюю обитель, но и сжёг все рукописи, в том числе и единственный свиток с легендой. Странник знал легенду слово в слово, но, сейчас его не занимало прошлое. Он лишь желал не допустить повторения ужаса, описанного в старой сказке. Золотой страж и Хранители сновидений покинули Сумеречный город. Они больше не стерегли Лабиринт сновидений. Вход был открыт для всех желающих. Выход? В этом лабиринте не было выхода. Чтобы выйти нужно было лишь достичь определённой точки, и тогда…Странник не хотел думать, что будет „тогда“. А может быть, просто не мог представить. Он покинул Сумеречный город вслед за чужеземцем. Странник знал, что он направляется к Хранительнице тайн сновидений. Анхана давно уже покинула город и жила за его пределами. Странник даже предполагал зачем чужеземец отправился к Анхане. И если Странник не ошибался, то его попытка догнать этого странного человека была совершенно бесполезна. Преследовать эту жертву было таким же никчёмным занятием, как и пытаться считать песчинки в пустыне. Ведь если чужеземец достиг жилища Анханы, то история необратимо изменилась, и ничего не могло помочь — ни разум, ни чувства, ни магия, ни наука. Странник чувствовал себя одиноким. Ему некого было призвать на свою сторону, чтобы вести этот неравный бой. Он был один в этом затянувшемся путешествии. Странник шёл, почти не смотря на дорогу. Лёгкий песок обвивался вокруг его ног, словно пустыня пыталась удержать его любой ценой. Да, она желала, чтобы он остался с ней. Песчаные псы уже взяли его след и рыжей стаей стелились далеко на горизонте. Ему не уйти от них, не пересечь пустыню.
А может быть, Анхана поможет ему продолжить это бесконечное путешествие? И, если они всё же встретятся, то он получит ответы на свои вопросы? Вопросы ни о чём. Постепенно мысли исчезали. Странник просто шёл всё больше углубляясь в пустыню. Следы чужеземца ярко горели на фоне предзакатного солнца. Странник понял, что сможет преследовать его и в полной темноте. Следы человека напоминали ему отметины, оставляемые одним из его самых давних врагов. Смешно, но либо чужеземец и был этим древним существом, либо демон решил подшутить и над чужестранцем и над Странником. Если уж у людей бывает крайне странное чувство юмора, то чего ждать от демона, живущего уже несколько сотен лет. А может быть, чужеземец был очень сильным магом, и таким путём решил заманить Странника в ловушку. Этого Странник не знал. И не хотел знать. Заметив несколько крупных камней, он направился к ним. Ночь вступала в свои права, и пора было подумать о ночлеге. Слабенький костерок, другого у Странника не получилось, не грел. Путник поёжился, понимая, что ночь будет холодной и неуютной. Оставалась лишь надежда на сны. Он хотел вновь увидеть ту странную девушку, сновидения которой он когда-то подсмотрел совершенно случайно. А потом уже следил за каждым изменением сюжета. Он сидел, прислонившись к остывающему камню, и смотрел на далёкие звёзды. Мысли его блуждали где-то очень далеко. Когда серая дымка слегка рассеялась, он увидел длинный неосвещённый коридор. Голубоватый лунный свет, просачивающийся сквозь окна, выхватывал детали обстановки. Странник спокойно шёл, не отвлекаясь на шорохи старого дома. На второй этаж было два пути. И он откуда-то это знал. В конце коридора, слева приютилась маленькая рассохшаяся дверь без ручки. Подумав, Странник легко толкнул её, и она открылась, приглашая его войти. Скрипучие ступеньки выдали его, но это было не важно. Дом был пуст, как и сердце Странника. Когда-то ему было что вспоминать, но со временем воспоминания угасли, оставив лишь исчезающий след в коридорах памяти. Второй этаж был чище и просторнее. И единственная дверь была на своём месте. Он вошёл. Темнота. Почему-то лунный свет не проникал сквозь большое окно. Огромная кровать стояла в центре комнаты, а в углу притаился старый табурет. Другой мебели в комнате не было. Массивный и очень грязный подсвечник стоял рядом с окном. Он был сделан так давно, что даже трудно было определить когда именно. Серебро почернело от времени, а вот свечи ещё дымились, словно их только что задули…».
Вероника перечитала последние фразы. «Абсурд, — пожала плечами. — Какой же бред я пишу. Хотя, Ольге понравилось». Из уютного кресла Вероника перебралась на кровать. Хотелось спать, но сон пугал. Как только она закрывала глаза, мгновенно подступали причудливые пугающие образы. Глаза закрывались сами собой. Вероника решилась выключить свет. Пришлось встать и щёлкнуть выключателем. В полной темноте Вероника подобралась к кровати и юркнула под одеяло. Чтобы не увидеть в лунном свете лишнего, Фадеева тут же закрыла глаза. Она слышала такие знакомые шорохи старого дома. Вероника знала, что она увидит, если решится открыть глаза. Она точно увидит огромное окно. Яркий свет полной луны, заполнит комнату. И…
Она прислушалась, не открывая глаз. В комнате кто-то был. Кто-то такой знакомый и незнакомый одновременно. «Да, такое чувство уже было!» — щелкнуло в сознании. Внутренний голос, правда, пока помалкивал, видимо, компенсировал болтовню сознания. Вероника пошевелилась, надеясь, что это спугнет сновидение. Но, увы и ах, оно было. Не открывая глаза, Вероника осторожно ощупала руками поверхность, на которой лежала. Обычная кровать, чистая прохладная простынь. Потом она ощупала себя. Всё было так, как и должно было быть: пижама была на месте, причём та, в которой заснула. «Может быть, если я открою глаза, то всё будет как обычно? — подумала Ника. — Никаких осознанных сновидений, никаких путешествий?» Узнать правильность этой догадки можно было, лишь открыв глаза. И Вероника решилась. Яркий свет полной луны ударил по глазам. Мебель казалась призраками, застывшими на мгновение. Лунный свет сверкал, струился и преображал мир. Вероника почти проснулась. Чётко видя ту комнату, которой она заснула. Ей почему-то вдруг стало очень страшно, почти жутко. «Это всё полнолуние, это всё только полнолуние, ничего больше, — бормотала Фадеева, — мне надо спать, спать, закрывать глаза и спать. Надо спать, иначе я завтра ни на что не буду способна. Всё только кажется, я просто переутомилась, спать, спать, срочно спать. Мне просто надо закрыть глаза и всё будет хорошо. Мне всё это только лишь кажется». Однако, тревогу это не снизило, наоборот усилило. Тени предметов причудливо меняли свои очертания. Лунный свет играл на лакированных поверхностях, разбрасывая сотни цветных искр. Вероника встала. Завернулась в тёплый халат и подошла к окну. Ничего не изменилось. Залив. Луна. Серебристая дорожка на холодной зеркальной глади воды. Ничего пугающего или успокаивающего. Плотно закрыв шторы, чтобы ни единый лунный лучик не проник в комнату, Ника снова направилась к постели. Секунду постояла, словно готовясь к прыжку в бездну. Легла. Завернулась в одеяло и закрыла глаза. Мгновенно вернулось ощущение чьего-то присутствия. Она слышала чье-то дыхание, чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Страх тонкой иглой вонзился в сердце. Она не решалась пошевелиться, боялась открыть глаза и отчаянно сопротивлялась сну. Она не могла контролировать свои сновидения последнее время. И сейчас Веронике совершенно не хотелось оказаться в старом заброшенном доме. Пусть он теперь выглядел иначе, но недавняя встреча с Александром, Оксаной и Павлом удивила её и испугала. Особенно удивил Павел. Он вообще был чужой в этом сценарии сновидения. Странный упырь Павел явно был персонажем другой пьесы. Конечно, Ольга, прочитав начало «Книги Ники», попросила: «Напиши так, чтобы Павел ко мне вернулся. Я желаю его полного подчинения. Я хочу, чтобы он безвольной зависимой куклой приполз ко мне. И я знаю, что твоя история может это. Ты можешь это сделать. Теперь нужно только вписать это в свою историю». Когда Вероника услышала это, то подумала: «Ну, вот. Началось». В этот момент Фадеева вспомнила свой разговор с Алисой.