Этот сон был таким ярким, но у Вероники не было слов, чтобы записать увиденное. Она снова и снова пыталась описать то, что видела, блуждая в Лабиринте сновидений. И ещё она хотела описать то, что она почувствовала. Два-три предложения и она понимала, что слова не те. Совсем не те, которые были сейчас так необходимы. Она помнила это удивительное ощущение. Потрясающее ощущение прикосновения. Больше она не могла сказать ничего. Полутёмный зал. Черно-фиолетовые краски в интерьере. Странное кафе. «Ежевика». Забавное название. Ника была там несколько раз в реальности. А теперь она увидела это место в своём сновидении. Чёрные кожаные диваны, уютный уголок, небольшой столик. На чёрной стеклянной поверхности стола ярко-белая маленькая кофейная чашка. На мгновения в сознание Вероники ворвались воспоминания. Она идет под руку с Максом по какой-то незнакомой ей улице. Май, но очень прохладно. Она вспомнила даже, что на ней было надето в тот день. Темный костюм с короткой юбкой. Белая блуза. Тонкие черные колготки и чёрные кожаные туфли на высоком каблуке. А ещё на ней был плащ, и к нему она взяла лёгкий шёлковый шарф. Светлые волосы собраны в сложную причёску. И рядом снова Макс. Он опять возник из ниоткуда. И снова пригласил на свидание. Она не понимала и никогда не поймёт, к чему была та бесполезная встреча. Это было так непредсказуемо и так ожидаемо. Они недолго гуляли и вот через некоторое время они уже сидели в кафе. Это было уютное кафе, расположенное где-то на набережной Обводного канала. Она помнила, что это было очень дорогое кафе. Макс заказал кофе. Он предложил Нике коньяк, но она отказалась. Они сидели и разговаривали. Вернее говорил больше Макс, а Ника молчала. Фадеева слушала, желая услышать что-то важное для себя между строк. Но не сказано было ничего. Да, это Макс умел: говорить, не рассказывая, рассказывать, не говоря. Он был мастер лить воду. А если это умение умножить на непомерную демонстративность и любовь к себе, то получалось нечто и вовсе невообразимое. «Да, тогда он был звездой. Ты же помнишь?» — осведомился ехидный голосок, откуда-то из бессознательной пустоты. «Мало ли что было тогда, — подумала Ника в ответ. — Всё было. Теперь всё совершенно иначе. Он забыт и никому не нужен. Нет никакого тогда. Впрочем, и самого Макса скоро уже тоже не будет. Он станет другим. Он будет обыкновенным человеком. А такие звёздами не становятся. Есть сейчас. Странный сон и удивительное место с красивым интерьером. И вообще, хватит вспоминать прошлое тем более в снах». Конечно, голосок был в чём-то прав. Вероника это чувствовала. Но иногда прошлое прорывается так неожиданно из глубин сна, что сделать с этим ничего нельзя. Днем проще находиться в настоящем моменте. Ночью это не всегда возможно. И Вероника помнила это странное ощущение неловкости. Она сидела и, допив кофе, крутила пустую чашку. Сейчас в другом времени и пространстве она на какое-то время вернулась в прошлое. И снова пережила целую жизнь. Кофейня была пуста. Вероника внимательно слушала своего собеседника. Он говорил немного. Голос спокойного и уверенного в себе человека. Она почти не слушала, что именно он говорит, они лишь слышала музыку его голоса. У Константина был низкий бархатный голос, который успокаивал и усыплял. Он вообще успокаивал. Вероника никогда не испытывала ничего подобного раньше. Что-то в Константине было такое, чего не было ни в ком. Отчасти воспоминание о встрече с Максом было попыткой сравнить происходящее сейчас с прошлым. Что она знала о Максе? Ничего. Что она знала о Константине? Удивительно, но тоже ничего. Но, если за «ничего о Максе» скрывалась пустота, то за «ничего о Константине» скрывалось…
— Ты меня слушаешь? — спросил Костя.
— А? — Ника не сумела скрыть, что она не слушала.
Константин внимательно посмотрел на неё. В этот момент Ника подумала: «Он не очень красив, но приятен. И ещё он очень умён, а это самое важное для меня». Желая скрыть своё смущение, она поправила прическу. В этом не было необходимости, но действие немного успокоило Веронику. Константин продолжал смотреть на неё. Казалось, его тёмные глаза смотрят куда-то в глубины её сердца и души. Он смотрел так, будто видел то же самое, что и она. Лёгкая улыбка делала его не очень правильные черты лица красивыми. Константин был почти одного возраста с Вероникой, кажется, года на четыре старше. Он был хорошо сложен и находился в отличной физической форме. В целом он был очень простым. Это Ника отметила сразу. Константин одевался дорого, но всё равно очень просто. Все вещи, казалось, были выбраны с единственной целью — сделать его незаметным среди моря людей. Но всё равно в его облике было что-то очень притягательное. Вероника опять задумалась. «Да, — сказала она себе, — точно он и правда очень прост. И именно в этом его сила. Он гармоничен, свободен и уверен в себе. У него нет каких-либо странных тайн и скелетов в шкафу». Всё это она поняла в самом начале разговора, когда они только пришли в «Ежевику». Правда, объяснить, почему она так в нём уверена Вероника не могла. Вел себя Константин сдержано и очень вежливо. Он помог ей снять пальто, аккуратно повесил его на вешалку, стоящую около стола. Все движения были наполнены грацией и чувством собственного достоинства. Вероника немного удивилась. Она не ожидала почему-то от него таких манер. Затем, пока они ждали заказанные ими напитки, он рассказывал ей о себе. Константин рассказал ей, чем он занят в настоящее время и вообще чем занят по жизни. Вероника слушала и наслаждалась. Она давно не общалась с простыми нормальными мужчинами. А Константин были именно таким — нормальным.
— Ника! — Константин пощёлкал пальцами почти у самого её носа. — Ау!
— Да ладно…Я тут, — рассмеялась Вероника. — Тут я и слушаю.
— Но, ты не слышишь, — строго сказал Константин.
— Да, я просто заслушалась. У тебя очень красивый голос.
Сказав это, Ника почему-то испугалась собственной откровенности.
— Тебе нечего бояться, Ника, — сказал Константин и накрыл её руку своей.
В эту секунду она поняла кто перед ней. Вероника увидела его прошлое, настоящее и будущее. Яркие картинки пронеслись перед её мысленным взором.
— Да, да…ты можешь узнавать многое всего лишь прикоснувшись, — усмехнулся Константин, — как когда-то раньше ты могла читать мысли, предвидеть ближайшее будущее. Помнишь?
Вероника помнила. Она действительно знала. Только потом сомнения капля за каплей отправляли её сердце, мутили воду и мешали видеть. Она стала бояться своего дара, и так надежно скрывала его, что разучилась им пользоваться. Оказалось, что не всё потеряно.
— Да, только мне думалось, что всё это в прошлом…
— Нет, Ника. Это то, что ты умеешь делать и ни к чему отказываться.
— Ты хочешь сказать, что теперь так будет всегда?
Константин помолчал. Пожав плечами, он неопределённо хмыкнул. Вероника высвободила свою руку из его руки. Закрыла глаза и потёрла висок. У неё начала болеть голова. «Да, опять голова, — подумала Вероника. — Снова и снова эта тяжелая боль». Окружающий мир стал таять. Очертания предметов размывались. Происходящее исчезло. Это был сон.
Вероника смотрела в темноту комнаты. Ощущение реальности сна было потрясающим. Особенно ощущение прикосновения и мгновенного восприятия информации. Такие сны уже были когда-то, но в них она обычно встречалась с Максом Александровским. Теперь она увидела во сне человека, о котором знала очень многое, но в реальности они никогда не встречались. Она закрыла глаза и быстро погрузилась в тёплый и приятный сон. На этот раз без видений.
Когда она проснулась утром, то ощущение реальности сновидения очень долго не оставляло её.
Песчаные псы и серые сны
Когда Алиса пришла в себя, то первая мысль была такой: «Так не бывает!» Но, как она убедилась через несколько секунд, очень даже бывает. В забытой всеми пещере стало холодно. Сколько она тут лежит, Алиса понять не могла. Но, глянув в сторону выхода из пещеры, поняла, что ещё день. «Ага, — ухмыльнулась она, — день. Только вот какой? Всё ещё сегодня или уже наступило завтра или чего доброго и послезавтра? Какой день? Да, впрочем, не важно. Жива, и, слава богу». Она стала вспоминать приключившееся с ней. Да. Она притащилась по жаре до этой уродской пещеры с конкретной целью. Она хотела вызывать древних богов или духов (ну, кто поближе окажется) на разговор. И вроде бы, она их даже вызвала. «И что? Они пришли?» — осведомился внутренний, критичный до безобразия, голос. «Да, — огрызнулась Алиса. — Пришли. Причем какой-то активной толпой. И почему-то в образе псов. Или мне так показалось. В общем, эти древние твари чуть не свели меня с ума своими плясками. И я вроде бы успела их о чём-то попросить. Вопрос только о чём? Вот блин…Нескучно, однако. Ладно. Делать тут больше нечего. Валить надо, пока ночь не наступила. Да уж, не делайте ничего». Именно так. Ничего. Лучшего варианта Алиса даже не могла придумать. Выкопав в сумке пачку с табаком и машинку для скручивания папиросок, Алиса уверенно скрутила сигаретку. Нашарила зажигалку и закурила. Ну, вот. С первой же затяжки мозг встал на место. Теперь всё было понятно. И очень-очень просто. Она припёрлась по сорокаградусной жаре в пещеру. На открытом воздухе было солнечно и жарко, а в пещере темно и прохладно. От резкой смены температуры у неё слегка подкривилась крыша. Она шлёпнулась в обморок. И ей привиделась всякая хрень. И вроде даже обморок перешёл в сон. «Всё это был только сон, — разочаровано протянула Алиса. — Всё только сон. И я из-за этого тащилась в такую даль. Вот, блин, незадача-то. А всё Ника и её безумная подруга Ольга. Всё же заразили меня своим безумием. Всё. Вернусь и больше с ними общаться не буду. К чёрту! Больше никаких ведьм, вампиров и оборотней. Хватит. Вообще больше ни одного магического действия никогда не совершу в этой жизни. Только здоровый секс, деньги и текила. Хватит с меня этой мистической чепухи». Размышляя подобным образом, Алиса докурила папиросу. Она собрала вещички и направилась к выходу из пещеры.