- Древние Силы?
Ого. Вот это надо же. Все становилось еще интереснее. Я думала, существование самих организаций, это самое крутое, что меня ждет. Юдит рассказала мне про то, как появились Падальщики. Оказывается, Адель была потомственной жрицей Короля Руин и Вопящего Роя еще до того, как появились Падальщики. А вроде милая блондинка в розовом. От Дациана, насколько я могу судить, ожидаемо. Интересно. Я даже думала не поверить, но Юдит не была похожа на психичку. Даже хотелось посмотреть на этих богов. Но вряд ли мне повезет так сильно еще раз. Тем более, они, наверное, очень злые, не стоит этого хотеть.
- Расторгать наш альянс я пока не собираюсь. Но если в ходе войны они хотят осуществить восхождение своих богов из Улья, то мы должны их остановить. Как ты понимаешь, восхождение этих богов означает разрушение мироздания. Надеюсь, это лишь мое предположение, и они просто хотели больше силы. Я - глава Сладострастия, мне доверять не будут. Но тебе - возможно. Тем более, тебя, как фактически новорожденного Творца могут захотеть использовать для разрушения твоего существа Творения. Я хочу, чтобы ты наблюдала. Замечала все детали, способные указать на их связь с Ульем. Ты это сможешь. И естественно, говорила мне о своих наблюдениях. Если хочешь и обладаешь достаточными интеллектуальными способностями, то можешь и анализировать. В таком случае, можешь делиться со мной и своими размышлениями по этому поводу.
- Я сделаю все, что в моих силах, - я нагнулась к ней и положила свою руку на ее запястье, и очень убедительным взглядом посмотрела ей в глаза. Мне хотелось, чтобы она поверила, что я говорю серьезно. Это действительно было очень круто. Прямо вознаграждение за мою головную боль. Хотя я думала, что судьба меня, наоборот, накажет. Ведь я допустила, чтобы Лиду забрали. Это, несомненно, плохо.
Юдит кивнула мне. Она встала и расправила платье. Юдит закончила разговор, хотя я бы еще задала ей много вопросов. Но сейчас не было сил. Решила, что все обдумаю, запишу вопросы на бумажку и задам их позже.
- Хорошо, что я тебя заинтересовала. Можешь заходить ко мне, когда посчитаешь нужным. Выздоравливай.
Юдит ушла. Я осталась одна со своими мыслями о злых богах и со своей головной болью. Было странно, одновременно хотелось быть одной, и чтобы зашел Таддеуш. Наверное, он все еще не пришел со своего дежурства в аэропорту. Может, он там умер. Хотя вроде жести, как позапрошлой ночью, больше не творилось. Значит, он мог умереть от скуки. Также он мог и не приходить вообще. Обязанностей у него нет.
Я была возбуждена от новости про богов. Жаль, что они хотят уничтожить мир. Я не могла понять, чего я больше хочу, посмотреть на них или сохранить мир. Долго думала, решила даже составить список, что мне нравится в обеих этих идеях. Получилось вот что.
Первый список. Что мне нравится в Кошмарном Короле и Вопящем Рое:
Боги точно интересные и я никогда их не видела;
их, наверное, никто никогда не видел. Хорошо быть первооткрывателем;
с помощью них я смогу познать тайну мироздания.
Второй список вышел более длинным. Я решила перечислить все, что мне нравится в этом мире.
чипсы, пицца, кофе, мармелад, фруктовое мороженное, семечки;
курение;
Таддеуш;
смотреть на красивых женщин, как Юдит и Адель;
люди, которым я интересна: Лида, Марина (?);
снежинки;
тайны мирового правительства (Небесного Строя?);
родители, бабушка;
головоломки;
фильмы, где все сначала несчастливы, а потом счастливы;
ритмичная музыка;
творить магию.
Могла бы продолжить и дальше, наверное. Но выделила самое основное. Решено, буду следить за Падальщиками, чтобы никто из них не разрушил мир. Только полежу еще немного до этого.
Я старалась занять свои мысли, чтобы не передумать. Можно было начать переживать по поводу Лиды, но за нее было кому беспокоиться. Я слышала, что поэтому поводу была какая-то шумиха в коридоре. Пусть она пройдет без моего участия. В любом случае, я должна буду участвовать в войне. Если не приближать самостоятельно этот момент, страшного ничего не будет. Вот только оружия, чтобы воевать у меня не было. Я не могла сотворять ничего быстро. Не только из-за недостатка магии, но и из-за моего медленного мышления. Именно из-за него я не смогла ничего толкового придумывать, когда похищали Лиду. Но сейчас я придумала. Я сделаю свои щупальца в волосах ядовитыми. Долго смотрела в интернете различные яды, и остановилась на яде кураре. Процесс сотворения изменений в себе всегда такой приятный, что я на время даже позабыла о головной боли. Теперь я, как Медуза-Горгона.
Пока я сидела и рассматривала себя в зеркале, дверь в мою комнату открылась. Кто-то из-за нее долго смотрел на меня, прежде чем зайти. За открытой дверью пустота, значит, кто-то пришел за тобой, даже подумала я. Но пустотой оказался Таддеуш. Правда, он скорее, антипустота. Он сразу заполнил собой всю комнату. Свет в комнате не горел, но Таддеуш был таким ярким, что будто бы и мебель вокруг приобрела цвета. В глазах рябило. Таддеуш стоял и тупил. Смотрел на меня растерянно, будто видел меня впервые.
- Привет, - сказала я. Таддеуш резко подошелт ко мне и взял за плечи. Я даже вздрогнула.
- Ты в порядке?
- Не совсем. Голова болит. Но это не страшно. То есть во время учебной недели, может, это и было бы весомо, но во время войны, когда вы приходили с оторванными руками и ногами, это не страшно.
- Я думал, ты в коме! Переживаешь клиническую смерть! Почему ты не позвонила мне сразу? Когда мне сказали, что тебя вырубил Кнуд, я думал, он избил тебя так, что ты отключилась от болевого шока и даже почти умерла. Я думал, у тебя мозги наружу торчат! Ты должна была мне позвонить, блин!
Он даже ругал меня, повысил голос. Ого.
- Ты все драматизируешь. Я не думала, что нужно позвонить.
Таддеуш отошел от меня и стал ходить по комнате туда-сюда. Он хотел закурить, но зажигалка не сработала. Таддеуш кинул ее на пол и зажег сигарету от сотворенного огонька. Может быть, он был пьяный.
- Как не думала? Я волнуюсь за тебя, эй! То есть, я никогда ни за кого не волнуюсь, а вот за тебя да. Неужели непонятно? Кроме того, что мы с тобой спим в одной кровати, я вроде как тебя открыл. То есть, я чувствую это ужасное слово «ответственность»! И зачем вы вообще пошли одни в магазин?! Ты что, вообще книжек никаких не читала? И фильмов не смотрела?
Я хотела ответить ему, что мы ходили за сигаретами и конфетами, но во время осеклась. Это был вопрос, не требующий ответа, здесь нужно было оправдываться. Или просто выслушать его до конца. Мне стало даже жалко его, он так переживал. Я подошла к Таддеушу и обняла его со спины. Прямо вся прижалась, согнула голову и уткнулась носом ему в спину. Таддеуш не стал ничего делать, продолжал нервно курить свою сигарету. Я наслаждалась моментом, но мне стало нервозно, что он нет, может, наоборот, думает, вот бы ты убрала руки.
- Короче сейчас есть две неправильные вещи. Первая: у меня нет пепельницы на расстоянии вытянутой руки, и мне придется тащить тебя с собой к окну, чтобы выкинуть окурок. Вторая: это ж ты все-таки жертва, и это я должен тебя обнимать.
- Так и обнимай.
Таддеуш кинул окурок в цветочный горшок. Он перехватил меня за руку и развернул так, что теперь он обнимал меня со спины. Делал он это довольно странно, скрестив мои руки на животе, сильно притягивая меня к себе, так что мы шатались, как пьяные. Я почувствовала его дыхание на своей шее, теперь очевидно, что пьяный. Щекотно.
- Только будь осторожен, я теперь опасна. В моих щупальцах яд. Так что не пугай меня.
Он сгреб мои волосы и щупальца в охапку и перекинул их вперед. Часть волос попадала мне в лицо, таков и был его замысел. Вроде я выросла из возраста, когда могла бы играть в такие игры-задиралочки, но с ним они выходили. Я засмеялась.
- Осьминог. Обожаю осьминогов, и некоторые из видов относятся к самым ядовитым животным.
Как-то мои руки оказались теперь сверху его, и он залез мне под футболку, гладил живот. Наверное, это его любимая часть тела у меня, он частенько начинал с нее. Я почувствовала, что он прикоснулся губами к моей шее. Тут же пробежали мурашки. Вот это моя любимая часть тела у меня. Эрогенная. Слегка касаясь губами, он целует мою шею сверху вниз, остановившись, дойдя до ворота футболки. Я поняла, топы лучше футболок. Нужно носить теперь только их. Я выдохнула, пожалуй, слишком громко.