Я шел по коридорам, и стены вокруг меня жили своей жизнью. Сжимались, прижать меня хотели, только не осмеливались приблизиться слишком близко, чтобы раздавить меня полностью. Даже они меня боялись. Стоило мне попытаться прислониться к ним, они разбегались от меня в стороны. Но я знал, нужно немного переждать, и это пройдет. Всего несколько минут, и все станет на свои места. Все-все станут на свои места, каждый получит по заслугам. Я уже дошел до нужной двери с утырками, а стены все не останавливались. Так дело не пойдет, я должен сначала взять контроль, прежде чем заходить. Я сам в состоянии управлять пространством вокруг себя. Я же Творец, четыреста лет как, захочу, чтобы вокруг меня были шевелящиеся стены, так и будет, а пока стоять!
- Стоять, твари! Куда поползли, скотины?! Не сметь пытаться меня одурачить, я здесь управляю вами! Я!
Я услышал шаги. Ублюдок, заставший меня орущим посреди пустого коридора, оказался Виктором. Думает, наверняка, какого хрена армией будет управлять этот шизофреник, а не я. Может, и дурные мысли даже про Эйвара появились. Мол, он что ослеп, не видит, что Кнуд не в состоянии даже с собой справиться. Мне стыдно должно было стать, а не стало. Пусть видит, что он настолько бесполезное чмо, что после нескольких лет верной работы, все равно не он генерал, а я, свихнувшийся подонок с алкогольной деградацией личности, если верить доктору Лангреману. Только ведь суть вся в том, что даже если я десять раз свихнусь, он яйца моего выеденного не будет стоить. Я живу в этом мире так долго, что когда я уже перегрызал глотки, его не только в проекте еще не было, его фамилии еще не существовало.
- Дорогу молодым, думаешь?
Смотрит на меня, приподняв бровь, будто бы, о, как неловко застать тебя в такой момент.
- Чего?
Идиот. Притворяется, что не понял меня. Но все вижу по его самодовольной морде. Я вскидываю руки вперед, ладонями вверх, мол, проходи. Сделаем вид, будто это я и имел ввиду.
- Иди вперед, Кнуд, ты же главный.
- Самые дерзкие у меня всегда идут в бой первыми. Не боишься дерзить, значит, не боишься сражаться.
- Я буду в первых рядах и без того.
Я захожу первым. Я всегда везде первый. И делаю это я вовсе не потому, что я перфекционист, или у меня комплекс неполноценности, истерическое развитие личности или игривое настроение. Я на самом деле лучший среди этих дебилов. Не было ни единой ситуации из которой я бы не смог выбраться, я прошел огонь, воду и медные трубы, поэтому я не знаю трудностей, а главное, не знаю страха. Это и делает меня лучшим. Жаль, но не лучшим среди лучших. Была лишь одна ситуация, откуда я не мог найти выход, это плен у Юдит. Но я все равно ее трахнул. Если бы она еще не залезла мне в голову, возникая перед моими глазами каждый раз, как только я закрываю их, можно было бы и здесь считать меня победителем.
Эйвар стоит у окна, смотря куда-то вдаль, будто у него есть какой-то неразрешимый вопрос. О небо, небо, что же мне делать? Может быть ты, прекрасная нецеломудренная луна, знаешь ответы на мои вопросы, а может, ты, ослепляющее злое солнышко? Или ты, тупая консервная банка на асфальте? Стены кружатся. Я отдаю ему честь. Другие присутствующие здесь видимо уже отдали ее. Стоят по стойке смирно, молодцы. Только такая суровость у всех на лицах, что даже не сразу найдешь трусов среди них. Трус не опознан. Нужно сделать анализ ДНК, чтобы найти этот триплет, отвечающий за трусость. Здесь их десять человек, все из разных стран, все военные, привезли своих утырков - творцов Неба. Эйвар все смотрит в окно, хотя все уже собрались. И только лишь, когда стрелка часов на стене выпрямилась на отметке ровно шесть часов, он повернулся. Он сделал это так плавно, что остался единственной статичной структурой в моем скрученном мире.
- Завтра нас ожидает тяжелая битва. Возможно, последняя битва среди магов. Все вы видели, что Падальщики обрели большую силу в последние дни. Так же сотрудничество с Творцами из Сладострастия делает их эффективнее. Тем не менее, победа будет на нашей стороне. Мы сильнее духом, мы обеспечены куда большим запасом гармонии, мы лучше вооружены, а главное, мы превосходим их численным количеством в несколько раз, и мы сражаемся за правое дело. Мы, защитив себя и своих близких, не позволим им больше убивать наших братьев, не позволим нести разрушение в наш мир. И мы накажем предателей, потерявших наше доверие, в лице Юдит и всего Сладострастия. Помните, это война на уничтожение. Пленных брать мы не собираемся. Каждый из них подлежит только уничтожению.
Эйвар особенно выделял слова «мы», «нас» и «наш». Создание ощущения единства. Даже захотелось обняться со всеми, почесать за ушком.
- Более того, - продолжил Эйвар после небольшой паузы, - Я собираюсь найти себе заместителя. После завтрашней бойни, а по-другому это не назовешь. Я какое-то время буду улаживать положение наших дел в мире, очищенном от всех неугодных Небесному Строю. Позже я собираюсь частично отойти от дел. Завтра будет решающий момент в моем выборе.
Я надеялся, он блефует. Хочет, так сказать, поднять наш боевой дух. Если Эйвар хотя бы немного ослабит свое правление, все полетит к чертям собачьим. Что могло заставить его это заявить? Неужели хочет проводить время с украденной девчонкой? Нет, этого не может быть, совершенно не может быть! Эйвар закружился вместе с комнатой. Он просто хочет, чтобы мы дрались еще злее, а умирая, думали, что Эйвар смотрит на нас. Все вдумчиво кивнули, почувствовав себя избранными. Эйвар кинул взгляд на меня и едва улыбнулся. Нет, вряд ли, наверное, его скривило искажение, как и все окружающее периодически вертело.
- Каждый из вас будет руководить отрядом из Творцов из областей, откуда вы прибыли. Вести же вас будет Кнуд. Все указания он уже получил. Новые поступят в случае необходимости. Вы обязаны будете ему подчиняться, самоволие в ваших рядах будет наказано. Но я, надеюсь, такого не произойдет.
А вот тут я все понял. Эйвар думал, мы проиграем. Он оставлял возможность нашей победы, но знал, что большинство из нас сдохнут. Он ни разу не упомянул, что сам появится на место сражения. Наверняка, он будет смотреть на все откуда-то со стороны. И дело было даже не в том, что он собирался в случае появления древних ужасных, мать их, богов спрятаться на Небе. Не-а, это не первое. Он боялся, что выжившие будут винить в этом его. Выставив меня командиром, он спускал всех собак на меня. Ведь это я буду метаться по полю боя, орать на всех и приказывать кидаться на врага, даже если это бесполезно. Значит, это я буду ассоциироваться с их потерями, ранами и страхом. Я с улыбкой во всю пасть приму эту роль. Меня не раздерут, нет, не допрыгнут. Может в ногу вцепятся своими острыми зубками, да только слабая у них хватка, мне ничего не стоит их всех отодрать. Любить меня все равно не станут меньше, ненавидеть больше тоже вряд ли. А вот у Эйвара совсем другая роль.
- Есть возражения?
Я не возражал. Другие ни хрена не поняли. Напрягли свои черепные коробки, думают, как бы завтра не облажаться или не сдохнуть. А те, кто поумнее, как бы подставить других и выйти вперед. Я смотрю на Эйвара, не улыбаюсь, не положено, но даю понять, что все понял. Без какого-либо коварства, просто даю понять, что я исполняю свою роль. Он смотрит на меня, задерживает взгляд дольше, чем обычно. Не знаю, удалось ли наше невербальное общение. Мороз по коже. Он перестает кружиться. Если сдохну, это наша последняя встреча.
- До скорейшей встречи, господа! - говорю я, когда нам было разрешено расходиться.
Я всегда рад поболтать, но сейчас не хотел вопросов. Поэтому быстро ушел в противоположную сторону ото всех. Пусть думают, что я такой занятой. Сегодня нужно было выспаться и протрезветь. Думал, сразу свалить, но потянула меня нелегкая к Илье. Комнатные собачки дерутся наравне с большими псами, или их оставляют скулить дома? Интересно. Наваливаюсь на дверь в его кабинет, и она плавно заносит меня внутрь. Илья вздрагивает и чуть не роняет бумагу в руках.
- Ты чуть не выломал мне дверь, - в его голосе нет обвинения, наоборот, будто он даже немного извиняется за меня.
- Тебе следует мне за это врезать.
Опираясь руками на его стол, я заглядываю в его четырехглазое лицо. Боже мой, да что же тебе от меня надо, думает. Он отодвинулся от меня, положил свою папку на стол даже с каким-то вызовом и закурил сигарету, громко щелкнув зажигалкой. Вот оно, тестостероновое бешенство. Я вытаскиваю из его кармана пачку и тоже закуриваю. Ну же. Илья, я залез в зону твоего комфорта. Он дымит в сторону, я дымлю ему в лицо, и мне вдруг надоедает провоцировать его.