Ожидается от такой тоненькой девочки, что она задрожит, как осиновый лист. Но видимо Небо оставило ей большой отпечаток в мозгах. Она лишь сделала шаг назад и сглотнула.
- Извини, это вышло случайно. Я хотела спросить, не нужно ли тебе что-нибудь?
Оказывается, не отлынивает. Даже сейчас не забыла, что она моя секретарша. Только какого хрена мне может понадобиться от нее?! Я скривился. И вдруг понимаю, девочка пришла обратиться ко мне за помощью. Вот она, женская сущность. Думает, раз она проводит со мной иногда ночи, я должен ей что-то. Была бы она моей женщиной, так и было бы. Страшно ей, хочется хоть какой-то уверенности. Я вспоминаю, как Эйвар много-много лет назад учил меня обращаться с подчиненными. Иногда стоит их награждать, и чем хаотичнее твои награды, тем больше они вселяют надежду. Наказывать, конечно, стоит также. Я делал упор на второе.
- Ага. Со мной в кабинет иди.
Она меланхолично следует за мной. В кабинете я расстёгиваю на ней ветровку, обнажая ее тонкую кожу над простой маечкой. Такую ткнуть, и она уже развалится. Она, естественно, сразу думает, что я собираюсь ее взять. Уступчивый взгляд под светлыми ресницами. Я улыбаюсь ей и, кинув на пол ее дешевую ветровку, отхожу от нее.
- Думаешь, у меня есть время с тобой возиться?
Я подошел к шкафу и достал оттуда свой кожаный плащ. Сам-то я в шинели, почти всегда в ней. Снимаю ее, только если совершенно точно нужно скрываться. А от кого мне скрываться? Только от себя, только от себя. Я протягиваю плащ ей.
- На. Он сотворен мною так, что ни пуля, ни лезвие, ни зубы, ни огонь его не пробьют. Так что твоей чудной головке придется париться только о том, чтобы ее не снесли.
Она взяла его у меня без колебаний. Это уважаю. На дух не переношу тех козлов, которые с виноватой вежливой улыбкой отказываются от подарков или подачек. Я открываю ящик стола и протягиваю ей еще ключ.
- А теперь живо пошла, спустилась в подвал, где хранятся ящики с жидкой гармонией и принесла их во внутренний двор. Возьми себе одного помощника, у кого есть хоть какая-то физическая сила. Несколько раз сходите. Пошла, пошла!
Она не стала переспрашивать или тормозить, и ушла. Если она действительно не такая дура, как мне стало казаться, то возьмет себе несколько бутылок в запас. Да плевать, на всех все равно не хватит. Гармонию не так легко было достать. Я отдал приказ сделать бутылки на всех, только в некоторых из них была налита просто подкрашенная вода. Тем не менее, большей части точно хватит. А остальные хотя бы не будут терять боевой дух. Зачаток его. Да какой там, и духа-то мало у кого осталось. Сам я беру себе из шкафа несколько бутылок, которые точно действуют. Одну я выпиваю тут же. Чувствую, что даже расслабляюсь немного, волной расползается тепло по организму, как от первой рюмки водки, выпитой у костра на живописном озере.
Мои шаги в коридоре остались единственным звуком. Все, кто должны воевать, в нестройном строю. Все кто не должны, на своих местах. Решают судьбы, спасают жизни. Я тоже на своем месте, я там, куда сам себя привел, неуклонно следуя за Эйваром. Это ли не счастье, а?
Я выхожу во двор, и зрелище, представшее передо мной, в первые секунды меня поражает. На поле стоят около двух тысяч человек, и я физически ощущаю, какой мощный заряд магии их окружает. Я видел армии больше за свою жизнь, но не чувствовал никогда ничего подобного. Это был первый совместный сбор практически всего Небесного Строя с момента его возникновения. Если бы большинство из них не было бы дегенератами, их хватило бы, чтобы за день сотворить новую Москву рядом вместо засранного Подмосковья. Сладострастие и Анойя вместе взятые в два раза меньше по численности. Даже, если Падальщики Анойи благодаря гребаным богам сильнее, чем когда-либо были, их одних без Сладострастия в пять раз меньше. Арифметика.
Строй был разделен на десять отрядов, в каждом из которых был свой командир. Отряд из русского отделения под руководством Виктора был самым большим. Впереди стояли те, чья работа была подобна моей: искать, находить, следить, убивать. Я сразу их отличал. Они держались увереннее и веселее. Ни у одного меня с утра было приподнятое настроение. Надроченная на убийства голодная стая. Некоторых из них я сам растил. Так что были даже те, кто обрадовались моему появлению. Правда, в основном как раз не эти. За ними стояли другие работники Строя, которые не отвечали за сотворение Неба, но видимо тоже были чем-то полезны. Вечные перекладыватели бумажек с места на место, девочки за стойками, лекари, ответственные за связь с людьми, собиратели гармонии. Они держались нервознее всего. Мозг-то хоть и был под черепной коробкой, страх тоже засел за грудиной¸ поэтому они-то все прекрасно осознавали. Из них будет больше всего дезертиров, хотя и внезапную пригодную идею высказать или даже сделать могут. Надеюсь, их командиры запугали их достаточно. За ними же стояла основная масса - Творцы Неба. Наша огромная копилка мелочи, которую потерять не так жалко. Глиняная свинья разбилась, показав свое содержимое. Сотни людей, чьи лица ничего не выражали. Стеклянные глаза, опущенные уголки губ или открытые рты на когда-то красивых или изначально уродливых лицах. Они были совершенно бездвижны, некоторые даже стояли в неудобных позах, лишь редкие растерянно переминались с ноги на ногу. Нет, они не боялись, им просто было неуютно в настоящем мире. Зомби, неспособные думать ни о чем, кроме Неба. Их зависимость от сотворения нового прекрасного мира была абсолютной, лишала их личности, но к счастью, не магии. Они были способны выполнять приказы, и у них совершенно не было страха. Их единственной мотивацией сражаться было, что после битвы они смогут вернуться к работе. Если грамотно управлять ими, чтобы они не сотворили какого-нибудь идиотства из-за своей пустоты в башке, они могут быть мощным оружием. И жутким, мне самому неприятно было их присутствие. Хотелось наорать на них или избить, чтобы они почувствовали хоть какой-то раздражитель из внешнего мира. Палку, хлыст, кнут.
Я встал перед ними ровно посередине и залился смехом. Вот всех этих людей я поведу умирать. Не все доживут до завтра. Кто же сдохнет первым? Мои псы, знающие и рвущиеся в бой, пугливый планктон с мозгами или бесстрашные зомби? Точно не я, совершенно точно! Мой приступ смеха стихал, но я все не мог угомониться до конца. Я видел, как кто-то козырял мне, но не было в их жестах той военной строгости, как при приветствии Эйвара. Я резко перестал смеяться и выставил руку вперед.
- Смирно! - заорал я во всю глотку для привлечения внимания. Подчинились не все. Первые ряды без вопросов, вторые тоже, но скривив недовольно лица, а вот среди дегенератов были те, кто остался неподвижным. Плохо дело, действительно хреново. Одно дело, если бы это было бы неподчинение, я бы им глаза на жопы натянул бы, и не было бы проблем. С подчинением у нас в Строю все хорошо. Здесь было дело в том, что они не воспринимали внешние раздражители вообще. Лучше прямо сейчас пристрелить, какая польза от них бою. Я медленно пошел к одному из таких экспонатов человеческой оболочки. Чувствовал всеми фибрами, какое напряжение среди рядов. Некоторые из умников оборачивались мне вслед. Пускай. Я ходил между рядами, перехватив автомат, будто бы перед расстрелом. Подошел к одному из творцов Неба, что не подчинился моей команде смирно. Его мысли сейчас не здесь, думает о Небе. Или вообще ни одна мысль не шевелится в его пустой голове. Я выстрелил прямо перед ним в землю и врезал кулаком ему в живот. Он весь задергался, как соломенное чучело на ветру, и согнулся, держась за живот. Не понимает, а что же произошло. Кто это и за что его, ни в чем не повинного, обидел так. Да еще и нашумел.
- Смирно! - еще раз заорал я и пустил еще одну автоматную очередь в землю. Разогнулся, вылупил глаза, оборачивается, не может сообразить, а что же такое смирно. Наконец, увидел, как другие стоят, понял, что от него требуется, кое-как выпрямил спину и поднял дрожащую руку к виску.
- Те, кто сегодня облажаются и не будет подчиняться приказам своих командиров, навсегда потеряют доступ к Небу! И на минутку так, те, кто сдохнет, тоже никогда больше не посетят Небо.