Я старался говорить жестче, но не был уверен, что у меня получается. Если я буду продолжать быть с ней мягким, она так и не будет терять надежду на спасение. В этот раз не помогло.
- Вы губите мою жизнь! Мама и папа бы не допустили, что бы я...
- Прекрати! Твои родители поклоняются богам, которые хотят смерти всем. Они наши враги. Эйвар пытается тебя спасти, и я сделаю все, чтобы ему помочь в этом.
- Да ты ведь просто трус, да?
Я старался смотреть на Лиду твердо, но она кинула на меня такой лютый взгляд, будто ударила плеткой. Я все не мог понять, как же так, это особенность современной молодежи или я уже отвык от общения с особами, находящимися на пике своего юношеского максимализма. Лида откинулась на подушку и снова одела наушники, сделав музыку такой громкой, что я мог отчетливо различить все слова. Они мне не нравились. Впрочем, Лида оказалась не настолько упрямой, как я предполагал. Она могла бы продлить борьбу, продолжив жалостливо просить или даже заплакать. Но видимо она устала.
Никто из нас больше не предпринимал попыток заговорить. Чтобы отвлечься, я вспоминал формулы. Но, несмотря на то, что все кванты вставали на нужные уровни, я все не мог перестать думать о том, правильно ли я поступаю с Лидой. Когда со мной заговорил Эйвар, я загнал себя на самое дно самоедства. Его голос прозвучал совсем, как настоящий, но я не мог понять источник звука и осознавал, что слышу его лишь я. Эйвар только сказал: «Пора». Я ожидал, что он скажет, что-то еще, поэтому даже подумал, не показалось ли мне. Это вполне могла быть моя защитная реакция, чтобы я занялся чем-то, вместо того, чтобы чувствовать себя виноватым. Наверное, ему транслировались и мои мысли, поэтому он дополнил: «Начинай прямо сейчас».
Я вскочил со стула и стал звать Лиду. Даже если она не слышала, она должна была определенно видеть мои попытки ее позвать. Но она не реагировала, и тогда я потряс ее за плечо. Лида показала мне средний палец. Ладно, черт с ней, Эйвар предупреждал, что нужно действовать быстро, поэтому времени на уговоры нет.
Раньше я представлял ритуал перемещения на Небо сложным и даже опасным. Но когда Эйвар рассказал мне, как он проходит, я был немного разочарован. Было два варианта: переместится туда только разумом или и телом тоже. Эйвар сказал, что для начала мы должны воспользоваться первым вариантом. Я взял со стола стакан с водой и пачку таблеток в голубой картонной упаковке без надписей. Раньше вместо таблеток использовалась жидкость, но в связи с развитием и масштабностью Небесного Строя, решили перейти на более удобную форму. Было все равно волнительно, как всегда, когда делаешь что-то впервые, но не было времени медлить. Я выпил таблетку, она была горьковатая, как и полагается быть лекарству. Ничего не почувствовал.
Я подошел к Лиде и вытащил провод наушников из ее телефона.
- Пожалуйста, выпей эту таблетку, она переместит нас на Небо.
Она лишь снова одарила меня своим хлестким взглядом, когда я протянул ей таблетку.
- Лида, я очень не хочу применять силу, пожалуйста, выпей ее сама.
Я держал таблетку в двух пальцах у самого ее рта, но она только сильнее сжала губы. Было очень неприятно, но я сотворил ей воду сначала во входе в гортань, и Лида судорожно закашлялась. В этот момент я просунул ей таблетку глубоко в рот, и сотворил воду уже во рту. Она вынуждена была проглотить. Я посчитал, что это менее травматично, чем открывать ей рот силой. Лида взорвала в моей руке стакан, но я лишь неглубоко порезался осколком и намочил водой одежду.
- Прости, пожалуйста, так нужно было, - сказал я и приступил ко второму этапу. Я сотворил прямо на ее кровати маленькую дверцу, в которую пролезла бы лишь кошка. Чтобы попасть на Небо, нужно было просто потянуть за ручку. Я осторожно взял Лиду за предплечье и прежде, чем она успела вырваться, я потянул за ручку.
Я почувствовал невероятную легкость во всем теле и вспомнил, что я должен был хвататься за ручку в устойчивом положении. Наверное, я упал все-таки на кровать, потому что если бы стукнулся обо что-то с болью, меня бы выкинуло обратно. Как же повезло, что этого не произошло, так хорошо, как сейчас я никогда в жизни себя не чувствовал! Мне казалось, что все, что когда-либо меня тревожило, перестало существовать, я чувствовал расслабление во всем теле, все зажимы были сняты. Я прекрасно осознавал себя, я мог вспомнить любую информацию, которую когда-либо знал, я ощущал свое тело, как нельзя лучше и был способен на такое, на что никогда бы не решился. Я мог бы бежать без одышки и усталости, мог бы говорить без стеснения, мог бы танцевать так, как делают только по телевизору, мог бы делать все, чтобы захотел. Мои глаза были закрыты, и мне даже не было сильно интересно узнать, что находится вокруг меня. Я мог бы продолжать стоять на этом месте в неведении, наслаждаясь осознанием своих нераскрытых возможностей и своими старыми воспоминаниями. Я вспомнил, что моя мама в детстве мне пела колыбельную про мышонка, вспомнил запах ее кисловатого яблочного пирога. Вспомнил, как красива была Адель при нашей первой встрече, до мельчайших деталей мог воспроизвести ее белое платье, украшенное брошью с пчелой. Тут же я захотел вспомнить тот сладостный момент, когда в мае семьдесят третьего Адель пришла просить меня передать записку ее знакомому, плененному нами Падальщику. Тогда я знал, что мне нельзя ей помогать, но я сделал это, и Адель поцеловала меня прямо в губы. Я вспомнил снова этот момент, как я прижимал ее к себе, прекрасно понимая, что для нее это все несерьезно. Я мог бы переживать эти воспоминания снова и снова, но я почувствовал, как трепещет в моей ладони рука Лиды, и осознал, что я должен проверить, как она.
Лида дрожала, озираясь по сторонам. Возможно, ей пришли не слишком приятные воспоминания. Тем не менее, лицо ее не было печальным, наоборот, она оглядывалась по сторонам с интересом первооткрывателя. Я тоже стал осматриваться. Эйвар говорил, что без тренировки нас выкинет в случайный участок Неба. Мы стояли в яблоневом саду. Деревья были посажены равномерно, образуя стройные ряды. Приглядевшись, я понял, что все яблони совершенно одинаковые. Более того, ветки растут тоже по какой-то определенной схеме, чередуясь, то с одной стороны ствола, то с другой по той же траектории, только выше. Даже листья росли так, будто были вымерены по линейке, все симметричные, совершенно равные по площади. Яблоки были крупные, красные, такие фрукты обычно ассоциируются с генномодифицированным продуктом. Травы внизу не было, голая черная земля, рассыпанная аккуратными крупинками. Небо светилось ярко-голубым, даже немного слепило глаза. Определенного источника света, то есть солнца не было, небо подсвечивалось полностью.
Такая симметричность во всем немного пугала, но не отталкивала, я не мог прекратить рассматривать эти одинаковые идеальные деревья. Невозможно было представить, сколько труда потребовалось, чтобы сотворить их. Эйвар запретил пытаться сотворить что-либо на Небе, потому что, во-первых, это будет противоречить схеме, а во-вторых, пристрастит меня к Небу. Он говорил, что одно пребывание на Небе заставляет человека испытывать невероятное удовольствие, а при сотворении здесь чего-либо чувствуешь что-то совершенно невероятное. А ведь и без того даже в нашем мире творить магию довольно приятно. Я знал, что я не подсяду, как другие, если попробую, но все же приказ нарушать не стал.
Мне хотелось быстрее узнать, что там за пределами сада, но рука Лиды задергалась сильнее. Она немного покачнулась и вцепилась в меня обеими руками.
- Голова кружится. Я видимо еще не достигла совершеннолетия волшебника, чтобы трансгрессировать.
Я думал, Лиде сейчас так же хорошо, как и мне. О таком Эйвар меня не предупреждал. Я помог Лиде сесть. Взгляд у нее был затуманенный, от этого она даже перестала выглядеть такой решительно злобной, какой была обычно. Ее беззащитный вид делал ее на удивление старше, чем она казалось обычно, будто была снята ее девичья напускная маска упрямства. Лида водила пальцами по земле, вырисовывая какой-то узор.
- Наверное, это и правда какой-то побочный эффект от перемещения. Думаю, скоро ты придешь в норму.