Я села, и тут мне в голову ударили сразу все звуки. Я слышала шум волн и чей-то крик. Кричал мужчина, и голос его показался очень знакомым. Точно, это был Слава, муж моей сестры, и он выкрикивал ее имя. «Ира!», - кричал он, вытягивая первую букву. Голос его заглушали волны, он был уже не близко ко мне.
Тут я вспомнила. Моя неловкая поездка с сестрой и ее мужем на море становилась чуть менее неловкой, когда я оставалась с ней наедине. Слава вроде и хороший был, только говорливый очень и позитивный. Это неплохие качества, но тяжелые. Я старалась постоянно читать книги, чтобы изобразить полное поглощение ими и не общаться с ним. Поэтому когда он обгорел до одури и решил сидеть в тени на пляже, я с радостью приняла предложение Иры пойти поплавать с ней в начинавшийся шторм. Я плавала не так хорошо, как она, но мы договорились не заплывать за линию, где не почувствуем дна. Все-таки волны окатывали с головой, мало ли чего. Ира была безбашенная сестра. Мы плавали вдоль берега, перепрыгивая через волны, и когда я уже начала уставать, она только разгорячилась. Я замечала, что шторм все усиливается. На нашем полудиком пляже, находке Славы, было и без того мало людей. Сейчас не осталось никого. Я ничего не сказала, и вот, в какой-то момент нас потянуло в море. Приходящие и отходящие волны сталкивались, образовали что-то наподобие небольшой воронки, в которую мы попали. Мы не могли дотянуться до дна, а волны окатывали нас с головой, теперь даже самые маленькие. Мы кричали и захлебывались водой, пытаясь приплыть к берегу. Не получалось, нас только тянуло дальше. Ира звала Славу, и он побежал нам на помощь. В какой-то момент я устала бороться. Кажется, это произошло на мгновение позже, чем окончательно ушла под воду Ира.
Я смогла обернуться назад. Слава безуспешно искал ее в море. Он вытянул не ту сестру. Его жена больше не вдохнет. Моя сестра больше не выдохнет. Я не могла осознать происходящее. Думала только, что Слава, наверное, очень благородный человек, и если он снова предложит куда-то вместе пойти, мне стоит согласиться. Вот еще, моя сестра была на втором месяце беременности. Еще не настолько большой срок, чтобы устроить траур и по ребенку, но сам факт делал смерть еще трагичнее. Если вообще в измерении трагичности смерти возможны сравнения. Я вроде зарыдала, когда поняла, что все это лишь дурное воспоминание.
Это было давно, когда мне было только пятнадцать лет. Сейчас я как раз в возрасте, когда погибла Ира. Я стояла вовсе не на берегу моря, а около озера. Его гладь была совершенно спокойной, но видимо из-за ассоциаций с водоемом, у меня возникло такое воспоминание. Я вступила на несуразный и опасный железный мост через озеро, и взглянула в свое отражение в воде. Казалось, мы с Ирой похожи, только она была красивая. Но не время завидовать или скорбеть, пора было приступать к работе. Я посмотрела на часы, висящие на дереве, была половина девятого, а значит, мой рабочий день уже начался. Я взяла длинную палку, мой единственный рабочий инструмент, и залезла по плечи в озеро. Я должна была тыкать палкой по дну, чтобы искать трупы утопленных детей. Мне повезло, и я сразу наткнулась на одного. Я нырнула за ним. Белый, опухший, совершенно неживой мальчик. Я не рассматривала его, это было страшно. Он оказался очень легким, и я потащила его на берег. Промелькнула мысль, что жаль, что я не развита достаточно физически, чтобы работать со взрослыми, их бы я не дотащила.
Я положила его под дерево, накрыла простыней и отправилась работать дальше. На этот раз мне никак не везло, и с каждой секундой мне становилось все более тревожно. Я постоянно оборачивалась на берег, будто он мог встать из-под простыни. Кроме того, я чувствовала что-то вроде боли в сердце и подступающий к горлу комок. Но первые туристы пришли искупаться в озере, и мне стало полегче. Они сразу заполнили собой все озеро, и стало тяжело не наткнуться на какое-нибудь живое полуголое тело или на детский резиновый круг. В меня один раз попали даже мячом, а какая-то толстая мамаша в панаме вдруг наорала на меня, что я здесь толкаюсь. Я попыталась ей объяснить, что я здесь работаю, но она отмахнулась от меня.
После нашей небольшой перепалки, я снова, наконец, нашла очередной труп. Я нырнула за ним, и вдруг почувствовала, как маленькая детская ручка схватила меня за футболку и потянула вниз. Я не могла сопротивляться, будто бы вдруг потеряла всю силу. Я даже не барахталась, просто шла ко дну и глотала воду. Не было никакого шанса спастись.
Я потеряла сознание, но оказалось, что я просто проснулась. Какой жуткий сон. Я лежала в кровати в своей комнате в общежитии, у меня были мокрые волосы. Меня это испугало на мгновение, но потом я поняла, что просто проспала совсем немного, и моя голова еще не успела высохнуть после ванной. Я спустила ногу с кровати и почувствовала, что пол мокрый.
- Яна, у нас прорвало трубу в ванной! - я услышала голос Марины и через секунду увидела ее саму. Она была почему-то в вечернем платье, наверное, из-за трубы пропускала какое-то событие. Платье было черное, как и ее перчатки и вуаль. Странный образ злодейки. В руках она держала мокрую тряпку. По ее недовольному взгляду я поняла, что мне нужно срочно встать и помочь ей.
- Помоги вытереть воду, а то я намочу платье. Женя пришел, он починит трубу, и нам нужно срочно уходить. Мы опаздываем на похороны.
Я кивнула. Подумала, может, мне тоже нужно на похороны, но вроде нет. В ванной оказалось полно воды, и я стала ее вытирать. Какая-то странная вода. Вроде простая прозрачная, но моя тряпка начинала краснеть. Я выжимала из нее в ванну розоватую воду.
- Что это с водой? - спросила я у Марины, но ответил мне Женя, ковырявшийся под ванной. Только сейчас его заметила.
- Это кровь из дыры в моей голове ее окрашивает. Никак не получается ее залатать. Трубу, в смысле.
- Быстрее! - нервно фыркнула Марина, - а то мы опоздаем, и гроб закопают без тебя.
Я замерла с тряпкой в руках и посмотрела внимательнее на Женю. У него действительно была дыра в голове. Как я могла забыть, что он умер. Вдруг кровь полилась с такой силой, что стала моментально заполнять все пространство. Не прошло и минуты, как мы уже были по горло в крови и воде. Потом заполнилась вся комната, и мне стало нечем дышать. Я чувствовала, как вода бултыхается в моих легких, будто даже с каким-то жужжанием. Мне не было больно, я только все не могла понять, как Женя мог чинить нам трубу, если его застрелил Кнуд.
Точно, Кнуд. Я наконец-то все поняла, и почувствовала его руки на своей шее, и снова, снова вода заполняла мои легкие. Я видела его силуэт сквозь воду, хотела дотянуться до него, чтобы отнять от себя его руки, но не могла ничем пошевелить. В какой-то момент мне показалось, что я умираю уже слишком долго. Мою грудную клетку распирало, я постоянно пыталась прокашляться, было дико неприятно. Что-то вроде паники. Только вот она обычно проходит сама, или кто-нибудь другой делает что-то для разрешения ситуации. В данном случае она бы разрешилась, умри я. Но я будто бы была обречена страдать здесь под водой, и никак не могла умереть. Со временем паника ушла, хотя мне все еще было больно. Я смогла перестать, так судорожно глотать воду, но прекратить полностью, не получалось. Я подумала, раз я смогла взять контроль над своим страхом, может быть, и над телом смогу. Но как только я ни пыталась уговорить свои руки пошевелиться, ничего не выходило. Вот это теперь страх, а вдруг я проведу под водой здесь целую вечность?
В моей груди что-то будто жужжало, я даже чувствовала вибрацию. Будто муху проглотила. Пчелу же, Олсон заставил проглотить меня пчелу, которая исказила мне магию. Если все это не сон, то я, наверное, умирала, и тьма Улья захватывала мое тело. Но я не чувствовала ни смерти, ни чьего-то влияния, кроме этого дурацкого жужжания. Было так глупо, но я подумала, что пусть эта пчела сделает со мной, что хочет. Может добить меня или спасти, если создания Улья могут спасать. Ничего-то я про них не знала. Жаль, правда, жаль, это могло бы быть интересно.