Я пошла вперед к узорной двери, и звук моих шагов гулко отражался от стен. Дверь была действительно тяжелой, и пришлось приложить усилия, чтобы ее открыть. Нет, я была не в особняке, я была в замке. Я оказалась в длинном зале, в конце которого стоял трон. Я не могла назвать его шикарным креслом, это был именно трон. Он был белым, кажется из слоновой кости, узорный, только не с такими плавными узорами, как на двери, а с резкими и угловатыми, которые казались бы даже агрессивными, не будь они такого белого цвета. Оскверняли его огромные черные камни, совершенно точно драгоценные, но я не была уверена, что такие существуют в нашем мире. Трон стоял на возвышении, а чуть ниже от него стояли кресла, сделанные в похожем стиле, только были они меньше, цвет их был не таким ярко белым, можно даже сказать сероватым, а черные камни лишь мелкой россыпью украшали подлокотники и края спинки. Долбаный тщеславный мудак. Придумал себе роль короля. Только интересно, кем он будет править, если здесь одни поля и леса? Или за туманностью гор скрыто целое поселение?
Я разозлилась и решила подняться на второй этаж, чтобы посмотреть из окна повыше на то, что происходит вокруг. Пока я быстро шла по тронному залу, я замечала темные птичьи клетки на цепях и светлые вазы с высушенными цветами, очаровательные картинки и свечки, украшенные атласными лентами. Я не хотела все это рассматривать.
Я вышла из зала и вбежала по лестнице на второй этаж. Там оказалось четыре двери. Я открыла первую, и за ней была очередная кованная решетка, на этот раз с изображением летящих голубей. Сквозь нее была видна винтовая лестница, обсыпанная редкими белыми лепестками. По стене ползло какое-то извилистое растение с маленькими белыми цветками. Решетка оказалась запертой, я ее пнула и оставила на ней отпечатки моих кровоточащих пальцев. Мне не хотелось тратить дисгормонию на нее, поэтому если я захочу вернуться, она уже будет частично разъедена пустотой. Хотя через нее будет страшно проходить.
Я подошла ко второй двери, и за ней оказалась библиотека. Она не была огромная, но была большая. Все стены были обставлены книжными шкафами с тонкими металлическими полками. Посередине стоял деревянный стол и два стула, на столе были свечки и рассыпанные между ними фиолетовые камни. Наверное, аметисты. Я сделала шаг к книжному шкафу и с него вдруг вспорхнули бабочки. С одной стороны у них были фиолетовые крылышки, а с другой черные. Вот бы здесь все пофотографировать. Я вытянула руку вперед, и одна из них села мне на палец. Надо же, не боялась. Она раскрыла крылья, и я смогла рассмотреть тонкий рисунок на них. Я слегка дернула рукой, чтобы она улетела, но она была совсем не пуганная. Мне нравились животные, и раз есть такая возможность, я решила ее получше рассмотреть. Я поднесла ее ближе к лицу, и увидела, что ее лапки растворяются от моей крови. Я сильно тряхнула рукой, и она свалилась на пол. Бабочка несколько раз дернула крылышками, и замерла. Я вышла из библиотеки, захлопнув за собой дверь.
Следующая комната была предназначена явно для женщины. Она была практически вся белая без примеси черных тонов, присущих другим помещениям, а миленьких узоров и цветочков здесь было еще больше. На деревянном комоде стояли фарфоровые куклы с кудрявыми волосами и в старинных платьицах, и шкатулки с украшениями. На кровати лежал игрушечный кролик, и я узнала в этой комнате отражение той, в которой меня запер Эйвар. В нее я даже не стала заходить.
Последняя комната была наиболее мрачная. Из мебели была только огромная кровать с темно-коричневым постельным бельем, способная вместить человек пять, шкаф и стол со стулом. Все было сделано из черного дерева. В углу стояла малахитовая статуя в человеческий рост , изображающая плачущего ангела, в то же время как на мебели были выжжены какие-то рунические символы. Еще из украшений здесь были лишь пустая клетка и пустая ваза. Я подошла к столу и хотела открыть ящик в нем, но он оказался заперт. Это был более полезный способ использовать магию, и я взорвала замок. В ящике оказались записная книжка в кожаной обложке и перьевая ручка. Сама книжка была тоже на замке, и я разрушила и его.
Я понимала, что наконец-то я добралась до чего-то важного, и я вдруг почувствовала странное волнение, оттого что мне придется залезть в записи Эйвара. То есть, это действительно было странно, ведь мне сегодня хватало, за что поволноваться. Но еще я испытывала легкое чувство стыда, хотя и это было не менее нелогичным, потому что я и так путешествовала по фантазиям из головы Эйвара, и к тому же мы даже видели друг друга голыми. Я на секунду замешкалась, потом выставила вперед средний палец на руке в направлении окна, будто бы Эйвар мог за мной оттуда следить, и открыла записную книжку. Почерк у него оказался мелкий, но ожидаемо размеренный и аккуратный. Первая страница была озаглавлена : «Список Творцов, живущих на Небе (боги)». Дальше шло два под пункта. Первый назывался: «Жители главного здания». Далее шло: «1. Я (Эйвар). 2. Женщина (?)». Видимо, когда Эйвар это писал, он еще не выбрал, кто же это будет. Дальше было написано: «Жители соседних домов». Было пять пунктов с именами, одно из которых было «Илья», остальные были мне незнакомы. То есть, Эйвар предполагал, что на Небе будут жить всего семь человек? И при чем здесь пояснение «боги»? Это все его невероятное тщеславие или может быть, он свихнулся, и считает себя богом?
Я захлопнула книгу и подошла к окну. Я увидела еще несколько домов с круглыми арками и острыми крышами. Между ними были каменистые тропинки, лавочки, беседки и цветочные деревья. И даже гребаный маленький прудик с мостиком через него. Я уверена, там плавали золотые рыбки. Тумана не было видно, видимо он действовал по принципу тонированных стекол, и скрывал местность, только когда смотришь на гору снаружи. Но было понятно, что мы на горе, так как домики стояли немного ниже замка, да и вообще вся территория уходила вниз, а обзор на светящиеся голубое небо был лучше, чем внизу. Дул приятный ветер, и легкие шторы выдувало из окна на улицу. Происходящее здесь мне казалось еще более безумным, чем трава под линеечку внизу, и я могла бы надолго погрузиться в свои мысли, рассматривая цветы и дома за окном.
Я хлопнула окном так, что стекло в раме задрожало. Я вернулась к записной книжке, и к слову «Женщина», подписала в скобках «Лида». Несмотря на то, что Эйвар мне к черту не нужен был, я даже ненавидела его, во мне вдруг проснулась какая-то злая ревность. Я думала, что он меня обожает из-за моей схожести с его мертвой монашкой, а он с таким же успехом мог взять сюда с собой на Небо любую красивую женщину. Может быть, когда он это писал, он не знал о моем существовании, но разве он не мог это исправить, когда бы путешествовал на Небо? Я зачеркнула его имя в скобках рядом со словом «Я» и подписала «мудак». Мой крупный разъезжающийся почерк рядом с его казался лишь жалким подобием почерка, но я была довольна.
Я перелистнула страницу. Заголовок: «Первая треть». Он был написан большими буквами, как озаглавливают девочки-отличницы новую тему. Дальше шли заметки: «Чудеса. Восхищение. Помощь. Осознание. Добровольное поклонение. Создание пантеона. Легенды (добрые)». Далее шла надпись: «День 1». Я стала перелистывать ежедневник, где были прописаны день за днем. Под некоторыми записями было просто написано «Сегодня ничего не происходит», под остальными же было подробно описано, где и что именно должен сделать сам Эйвар или остальные жители здешних домов. В основном, записи были довольно безобидными, типа «Сотворить дождь» или «Вылечить женщину от бесплодия». После каждого действия были прописаны несколько вариантов предполагаемой реакции людей. Кто они? Сначала я подумала, что это остальные Творцы Небесного Строя, но чем больше я читала, тем больше я убеждалась, что эти люди не особенно интеллектуально развиты. Я подумала, что это могут быть зомбированные Творцы. Подсевшие на сотворение Неба, но даже они, наверное, не могли быть настолько наивными и тупыми. Мне становилось жутковато, что за стадо умственно отсталых Эйвар собрался здесь держать? Это даже не могли быть дети, там не раз упоминалось про их размножение. Прямо так дословно и было написано - «размножение». Одна из записей гласила: «Дар письменности. Обучение десяти людей грамоте». Я поняла, что он собирается править какими- то людьми, которые вообще не знают, что такое цивилизация. То есть теми, которые представляются при упоминании доисторического человека.