Мертвецки бледные, как Хенрик, он все старательно тянули ноты, широко раскрывая рты, слегка нахмурившись от сосредоточенности. Раслав увидел, что я смотрю на них. Он перестал петь и сделал шаг ко мне. Что же теперь будет? Он упал на пол и забился в судорогах. Я закрыл глаза.
Они перестали петь, но я не мог остановить себя и продолжал играть. Сидеть с закрытыми глазами страшно, я не знал, что еще мне приготовит Улей. Я не боялся, что они стоят за моей спиной, или у каждого из них вдруг окажется по маленькому ножичку. Это не было страшно не потому, что я был мертв, а потому, что это было бы лучше. Ничего не видеть вокруг было страшно, но в тоже время это было большое искушение, сидеть вот так и не смотреть в их лица. Я должен был.
Когда я открыл глаза, я увидел их сразу. Они были развешаны за края одежды на трубах моего органа. Они больше не напоминали живых совсем ни чем, то есть они висели как мешки, прогибаясь под тяжестью своих тел. Маленьких тел. Видеть их такими было даже ужаснее, чем говорить с Хенриком или наблюдать за тем, как он падает под лед. Потому что теперь реальность их смертей ударила меня в лицо почти также сильно, как когда они умерли. Это я, только я виноват.
Почему я не могу перестать играть? Мелодия становилась какой-то надрывной, менее жуткой, но более чувственной и грустной, будто бы я подбирал саундтрек к своему нынешнему состоянию. Фильм бы про меня был бы комедией или мелодрамой? Или, судя по крови на клавиатуре, ужасы? Страшно смешной фильм. Моя роль главная, и сценарий тоже мой. Все это идет из моей головы, значит, я могу этим управлять.
Я знаю, как выбраться, я найду Яну, я перестану играть эту устрашающую музыку. Все вокруг должно исчезнуть! Только я здесь, никого больше нет, ничего нет! Мою вину в прошлом не изменить, и я был готов за нее страдать всю оставшуюся вечность, но я взял ответственность за Яну, и я спасу ее. Если вокруг меня что-то и есть, то это только вопящие боги, а не мое прошлое!
Мальчики вдруг начали тускнеть, будто бы им поставили высокую прозрачность в фоторедакторе. Они стали похожими на призраков и даже начали раскачиваться. Очертания костела стали размываться, постепенно исчезая полностью. Лишь орган остался неизменен, такой же твердый на ощупь и непроницаемый для взгляда, с измазанными кровью и грязью клавишами. Но я смог перестать играть. Победа! Как бы иронично ни звучало, но от призраков прошлого я до конца так и не избавился, но теперь они, по крайней мере, не были трупами прошлого. Музыка видимо слишком большая составляющая часть меня, поэтому орган остался, и дабстеп на фоне тоже. Остальное исчезло!
Я встал из-за инструмента, это я тоже смог. Нужно было двигаться куда-то дальше, я развернулся и прямо перед собой увидел их и охренел. На месте, где раньше сидели люди в молельном зале, теперь были чудовища. Я не мог придумать более точного слова, чтобы определить их в целом. Большая часть из них напоминала насекомых, остальные же были просто, как самый худший кошмар. У них было много конечностей, зубов, когтей, шипов, глаз, голов, и все неправильной формы. Все оно было агрессивно, то есть каждую лишнюю часть тела можно было использовать для убийства. Или я так просто додумал. Размера они были разного, и среди самых больших, копошились едва заметные маленькие. Они все находились в движении, то ли дрожали, то ли перебирали своими конечностями и жвалами, но все это давало понять, насколько они настоящие.
Я испугался, но еще больше растерялся. Стоял и смотрел, не зная, что делать. Будто хотел заговорить с иностранцем, но даже не мог определить его национальность. Если бы при этом этот иностранец мог оказаться случайно начальником гестапо или убийцей твоей жены.
Но потом все стало яснее, они зашевелились активнее, начали тереться своими отвратительными телами друг о друга и удлинять свои когти-шипы. Я понял, что нужно бояться, куда сильнее. Чудовища вдруг все разом открыли рты или их подобия и завопили. Моя страшная музыка показалась усладой для моих ушей, звуки, которые они издавали, были отвратительными. Я зажал уши, но это ни на децибел не помогло. Я ударил двумя руками по клавишам в надежде заглушить этот визг, и у меня получилось лучше, чем я ожидал. Они все замолкли. Наклонили свои головы, и мне показалось, что я увидел интерес в их сетчатых глазах.
- Вам нравится музыка?
Мне никто не ответил, но они снова начали шевелиться. Сейчас опять заорут, и я решил перебрать несколько клавиш. Они замерли. Жесть. Этим непонятным чудовищным созданиям нравилась музыка. Я стал играть простую песню, мелодию дождя, чтобы сидеть к ним в полразворота и наблюдать за ними. Они вытянули шеи, видимо, чтобы прислушаться лучше. Теперь я мог их разглядывать, вроде как и без страха.
Вспомнил, что Юдит говорила, найти антропоморфных существ среди них. С ними легче всего будет налаживать контакт. Я разглядывал пасти и жала, опасность которых мне мешала сосредоточиться. Я нашел глаза, похожие на человеческие, но они покрывали все длинное тело существа, больше напоминающего таракана. Еще там было когтистое создание с четырьмя конечностями, и на передних из них были красные когти, похожие на маникюр продавщиц. Видел гусеницу с кожей, выглядящей человеческой, но все это сложно было назвать похожим на то, что я искал. Что-то стояло на двух конечностях, но в целом напоминало больше репейник, чем человека. Растительные черты тоже присутствовали у некоторых из них. Я подумал, что если их смешать по частям тела в разных пропорциях, и уменьшить количество когтей и шипов, задать определенную последовательность, то можно получить животных и даже растения нашего мира. Вопящий Рой простирался далеко, может быть, передо мной стояла лишь та его часть, которая была наиболее животной. Я также заметил, что у одного из них тело состояло из оголённых мышц, смешанных с песком, и он сыпался с него, когда существо шевелилось. Может быть, и сама земля была создана по их подобию, только все это вышло в странном соотношении, и некоторые из богов могли бы даже обидеться. Все-таки насекомоподобных здесь было больше всего. Они жужжали, только тихо, так, чтобы не заглушать мою музыку.
Я так и не нашел к кому обратиться. Не переставая играть, я крикнул громко, смотря на таракана с человеческими глазами:
- Вы понимаете мою речь? Кто-то из вас может говорить со мной?
Электронная музыка заиграла громче, и я подумал, что может быть, это способ заткнуть меня. Будто бы, играешь, парень, ты, конечно, неплохо, но лучше бы тебе помолчать.
- Вы же показывали мне мои видения из прошлого. Значит, вы можете поникнуть в мою голову. Вы должны меня понимать! Кто-нибудь сможет говорить со мной?
Длинное черное мокрое существо с десятком тонких ног выползло вперед и закружилось на месте. Движения были однотипные, но направления разные. Если это и способ поговорить со мной, то я ничего не понял. Я смотрел, как шевелятся его тонкие ужасные ноги, и подумал, что это было бы самое отвратительное ощущение, если бы оно ко мне прикоснулось. Существо забегало еще активнее, и я вдруг почувствовал, что мое горло что-то стягивает. Будто кто-то душит меня леской, взрезая при этом кожу. Я схватился руками за шею, перестав играть, и сквозь слезы увидел, как они все встрепенулись, задвигались и снова закричали. Вряд ли в Улье был воздух, но я чувствовал, как мне его не хватает. Но я не задохнусь, мне сейчас просто оторвут голову. Или без музыки разъяренная толпа меня убьет. Кто-то откуда-то далеко, практически за горизонтом моей видимости, вытянул вперед нечто длинное и ворсинчатое, наверное, невероятно вытянутую конечность, и проткнул танцующую сколопендру передо мной. То, что стягивало мою шею, исчезло, я рефлекторно стал откашливаться, понимая, что на самом деле мне дышать не так обязательно. Я сразу положил руки обратно на клавиатуру, и увидел, как проткнутое существо рассыпалось на множество пчел, которые синхронно сделали несколько кругов на месте, а потом разлетелись в разные стороны.