Опыт общения с оккультными знаниям у князя уже имелся стараниями госпожи Анненковой*, фрейлины его «казенной» жены. Однако Мария Сергеевна Анненкова давно пребывала за пределами страны, отправленная в почетную ссылку, и на ее помощь в организации спиритического сеанса рассчитывать не приходилось. Да и сам великий князь, отнюдь не желая прослыть душевнобольным в кругу придворных сплетников, мог обратиться за содействием в столь щекотливом деле лишь к человеку, которого хорошо знал — а именно к собственной супруге, тоже не избежавшей увлечения мистицизмом.
*Справочно:
Мария Сергеевна Анненкова (1837–1924) — фрейлина» официальной» супруги Константина Николаевича, великой княгини Александры Иосифовны, которая увлекалась спиритизмоми сумела, по свидетельству другой фрейлины, А.Ф.Тютчевой, втянуть в свои магнетические сеансы и саму великую княгиню (пристрастившуюся к ним столь сильно, что дело чуть не закончилось умственным расстройством), и ее мужа. В 1856 году была фактически выслана из страны за границу императрицей Марией Александровной.
Как потом говорили злые языки, когда часть сей истории выплыла-таки наружу, в дальнейшем развитии событий слишком многое указывало на то, что Александра Иосифовна, вынужденная до сей поры по просьбе супруга «соблюдать приличия»* и фактически закрывать глаза на его любовные похождения, просто воспользовалась удачным моментом для того, чтобы попытаться отвадить мужа от более молодой и удачливой соперницы. И, хотя особого ума молва ей не приписывала, смогла в этом до определенной степени преуспеть.
*Справочно:
Такая просьба со стороны Константина Николаевича действительно имела место в нашей истории.
История умалчивает о том, что конкретно сказал великому князю в ходе спиритического сеанса присоветованный его супругой медиум. Но, по общему мнению, он явно должен был уверить князя в «пророческом» характере его видений, а также в том, что только лишь один Константин Николаевич сможет упредить грядущие невзгоды — а посему он должен денно и нощно работать над этим, не щадя своих сил и, как модно нынче писать в служебных характеристиках, не считаясь с затратами личного времени (прежде всего — ну конечно же! — с затратами времени на дела семейные и, скажем так, «псевдосемейные»). По крайней мере, для Александры Иосифовны в этом всем просматривалась определенная выгода в свете здравого понимания ею факта, что от новой своей любви муж вряд ли откажется, а в означенном раскладе хотя бы сработает принцип «так не доставайся же ты никому!».
В пользу этой версии как и самого события, так и предполагаемого характера возможного инструктажа медиума великой княгиней свидетельствовали и все дальнейшие действия Константина Николаевича.
ї 2… И их последствия
Не секрет, что со своим царственным братом великого князя связывали не только родственные, но и дружеские узы.* Потому вполне ожидаемой стала предпринятая Константином Николаевичем попытка предупредить монарха о грозящей ему опасности и ее возможном источнике.
*Справочно:
Константин Николаевич и Александр Николаевич Романовы действительно находились в хороших отношениях и, в частности, длительное время вели переписку, затрагивавшую как внутрисемейные, так и государственные вопросы.
Впрочем, эффект от отправленного в Крым, где изволило отдыхать от державных забот все многочисленное царское семейство, письма с подробным описанием сна о безвременной кончине царя от рук преступников и призывом не игнорировать сии «пророческие» видения, вышел совсем не тот, что ожидал великий князь.
Александр II прочел письмо с должным вниманием, но большую часть тревог брата списал на легкое душевное расстройство от всех забот, выпавших в последнее время на его долю. Да и цыганское гадание сулило царю пережить шесть покушений, а пока их было лишь три…* В общем, никаких дополнительных мер по усилению охраны железнодорожных путей, по которым царская семья вскоре должна была возвращаться из Крыма (на крайнюю желательность сей меры указывал в своем письме великий князь), предпринято не было.
*Справочно:
Согласно легенде, в 1867 году в Париже цыганка нагадала Александру II, что он переживет шесть покушений и погибнет при седьмом. Так в нашей истории и произошло.
Но и совсем уж даром предупреждения великого князя не пропали. Потому, когда в Харькове обнаружилась неисправность паровоза свитского поезда, шедшего перед царским, император, возможно, еще помня содержание письма брата, предпочел перестраховаться и дождаться его починки, и лишь затем продолжать путь, не меняя порядок движения. И 19 ноября 1879 года этот путь свел вместе состав царского поезда и бомбу, заложенную под железнодорожное полотно «народовольцами» на московско-курской железной дороге, близ Курского вокзала.