шестнадцатилетней девчонки: кровь, грязь, бинты, отделение-то было травматологическое, это ужас. Приду домой - уколюсь, и вроде бы легче. Так и втянулась.
А потом он, знакомый мой, выписался, позвонил, к себе пригласил, с друзьями познакомил. А
они все вежливые, обходительные, когда прикурить дают, то зажигалку подносят, а не так, что
сама тянешься, как жираф. Ведь среди шестнадцатилетних еще и понятия нет, что ты -
девушка, что к тебе надо относиться по-особому. А тут - взрослые люди, по тридцать и сорок
лет, умные, интересные, со мной, с девчонкой, как с равной, как со взрослой: знаки внимания, комплименты. Мне так лестно было, прямо голова кружилась. А уж на своих сокурсников я
после этого смотрела как на щенков, с превосходством таким...
Дура, сейчас только понимаю, что я им была нужна - вот они меня и обхаживали. Я ведь в
больнице работала, имела доступ к наркотикам. И приносила им, доставала, сколько могла.
Героиней была в своих глазах, а уж они меня превозносили до небес! Говорю же: дура. Только
потом начала понимать, что там, в том мире, ничего просто так не делается, никто ни для кого
даже пальцем не шевельнет, если он в этом человеке не заинтересован, не хочет с него что-
нибудь получить. Ты из автобуса будешь выходить, так он тебе даже руки не подаст, если ты
ему сейчас не нужна, не можешь принести выгоду. Там ничего нет, я даже слов не могу найти, чтобы сказать... Нет ничего, что обычно бывает между людьми. Никаких понятий о дружбе, помощи, ничего человеческого. И в то же время все держатся одной кучей. Такое невозможно
представить: в одной квартире чуть ли не месяц живут люди, не связанные друг с другом
ничем, готовые в любую минуту продать, сдать, утопить друг друга.
Я правильно говорю: чуть ли не месяцами. Это называется - зависнуть. Бывает, на пять-десять
дней зависают. А у нас было - по месяцу. Запирались в одной квартире, запасали маковой
соломки - и все, никуда оттуда ни ногой. Потом выползаешь на улицу, а идти не можешь, отучилась ходить. Придешь в притон еще зимой, а уходишь - на улице солнце, люди чуть ли
не в платьях, а ты в шубе и в шапке. Или было так: я из дома ушла, сорвалась во время ломок, в ночной рубашке и в халате - и пришла в таком же виде, но только уже зимой, по снегу...
А идти по городу, по улице - страшно. Наркоманы всего боятся. Если на улице какой-нибудь
человек случайно подойдет к наркоману, попросит, допустим, прикурить, тот вспотеет от
ужаса. А уж при виде милиционера... Да многих наркоманов можно сразу узнать: вертит
головой во все стороны...
От этого, от страха, и совершаются часто немыслимые жестокости. У нас одного заподозрили, что он ментам стучит, и опустили. Ну это самое страшное наказание в уголовном мире -
сделать мужика петухом, то есть изнасиловать. А они все, почти все мои последние знакомые, были уголовниками чистыми, по разу или по два раза на зону сходили. Не знаю точно, доказали или нет, что заподозренный и вправду стучит, но заманили его на хату, оглушили и
начали насиловать. При мне. Меня тошнит, кричу: «Отпустите меня, я смотреть не могу!» - а
мне сказали: «Сиди!» Попробуй ослушайся. Сидела. Смотрела. А у того парня, которого
опускали, была девчонка, он вместе с ней пришел. Так она убежала от ужаса на кухню и
открыла газ. Я ее потом откачивала.
А еще самое страшное, что со всеми случается, - это когда глюки находят, то есть
галлюцинации, крыша начинает съезжать, то есть с ума сходишь. Часто специально делают, чтобы крыша поехала. Допустим, укололся он, впал в кайф, а тут телефон звонит. Он снимает
трубку и слышит: «Это я, твоя смерть!» Шутка такая. А у него уже крыша поехала, всюду
чудится смерть. Или одного парня у нас запугали, что вот-вот менты придут, он и простоял
неподвижно восемь часов у дверного глазка, пока не свалился. Ну а третий сам с ума сошел.
Все ему мерещилось, что он заболел какой-то страшной болезнью, раздевался, подходил к
зеркалу, нас подзывал и говорил: «Посмотрите, насквозь же видно, вот она, болезнь!» Мы его
жалели, три дня не давали колоться, чтобы очнулся. Но он так и не очухался, увезли в
психушку.
У меня, конечно, тоже крыша ехала, не раз. Один раз инопланетянин приходил. Открываю
глаза, а он стоит и смотрит, белый. И осторожно так прикасается к колену, у меня колено из-
под одеяла высовывалось. Я сразу и отключилась. Очнулась, все помню, смотрю на колено, а
оно красное...
Мне еще повезло, первые годы я работала в больнице, сама могла доставать - и меня не