— Гарри продолжает настаивать на удалении с рынка мозга типа «Узел-6»?
Удивительного в этом было мало. С момента появления информации об испытаниях и характеристиках этой модели большая часть полицейских, имевших дело с убежавшими андроидами, протестовала без устали.
— Русские могут столько же, сколько и мы, — сказал Рик. — С юридической точки зрения производители мозга типа «Узел-6» подчиняются колониальному законодательству, так как их предприятия находятся на Марсе. Лучше примириться с этими новыми андроидами, как с фактом реальности. Так всегда было. Всегда, когда появлялся мозг нового типа. Я помню, какой шум, когда люди Садерманна выставили старый «Т-14», еще в 89-м. Не было полицейского отделения в западном полушарии, которое бы заявило, что теперь ни один тест не выявит андроида с таким мозгом, если этот андроид нелегально проникнет на Землю. И, честно говоря, какое-то время они были правы.
Насколько он мог вспомнить, более пятидесяти андроидов типа «Т-14» тем или иным путем пробрались на Землю и некоторым из них удалось скрываться более года. Потом Павловский институт в СССР разработал эмпатический тест. И ни один из Т-14 пока не смог пройти этого теста.
— А знаете, что ответили русские? — спросила мисс Марстен. Ее веснушчатое лицо сияло. — Мне удалось выяснить!
— Это мне поведает Гарри Брайант, — сухо ответил Рик.
Его раздражали внутридепартаментские слухи, потому что правда всегда оказывалась менее привлекательной. Он сел за стол и принялся демонстративно рыться в ящике, пока мисс Марстен не поняла намек и не покинула кабинет.
Рик извлек из ящика древний потертый конверт из плотной коричневой бумаги, откинул спинку своего импозантного кресла последней модели и отыскал в конверте то, что было нужно: набор данных по мозговому устройству типа «Узел-6».
Ему потребовалось лишь несколько минут, чтобы убедиться — утверждение мисс Марстен имеет основания. «Узел-6» и в самом деле обладая двумя триллионами составляющих плюс способность выбора из десяти миллионов возможных комбинаций мозговой деятельности. За 0.45 секунды андроид с таким мозгом умел выбрать и осуществить любую из четырнадцати базовых реакций. Да, тест на умственные способности такого анди не расколет. Хотя, уже многие годы андроиды успешно проходили эти тесты, начиная с 70-х, когда было покончено с первыми неуклюжими моделями.
Андроид типа «Узел-6» по умственным способностям превосходил некоторые разряды людей. Иными словами, в терминах «утилитарных». «Узел-6» уже превзошел по своим возможностям большую (хотя и не самую выдающуюся; часть человечества. К лучшему ли? Слуга в некоторых отношениях переплюнул своего господина. Правда, имелись уже новые критерии оценок, вроде эмпатической шкалы Войт-Кампфа. Самый интеллектуальный андроид не в состоянии пойти на слияние, которое происходит во время сеансов эмпатии у всех последователей Сострадализма, и которое легко дается любому человеку, даже анормальному недоумку.
Рика, как и большинство людей, всегда интересовало, почему андроиды беспомощно проваливают любой тест на эмпатию. Очевидно, эмпатия, сопереживание, сочувствие присущи только человеческой природе, в то время как проблески интеллекта всегда можно обнаружить (в той или иной степени) в любом роде и виде, включая пауков. Очевидно, с одной стороны эмпатическое качество требует группового инстинкта. Одиночный организм, вроде паука, в нем не нуждается, даже наоборот — такой инстинкт уменьшил бы его шансы на выживание, заставив его осознать, что он старается выжить за счет жертвы. И все хищники, включая высокоразвитых, вроде кошек, умерли бы с голоду.
Эмпатия, думалось ему, должна ограничиваться травоядными или всеядными существами, способным отказаться от употребления мяса. Иначе этот дар начнет размывать грань между охотником и жертвой, между побежденным и победившим. Подобно тому, как в слиянии с Сострадальным от все вместе поднимались к вершине и, завершив цикл, смиренно погружались в могильный мир. Этот дар был обоюдоострым биологическим предохранителем. Если одно существо испытывало радость, то и все остальные получали свою долю радости. Однако, если страдал один, то и остальным не избежать было страданий. Стадное животное, вроде человека, получало, таким образом, дополнительный шанс на выживание. Сова или кобра погибли бы.
Наверное, робот-андроид является одиноким хищником.
Рику нравилось думать об андроидах именно так. Это примиряло его с работой. Отправляя на покой (или, как еще говорили, в отставку — то есть, убивая) андроида, он не нарушал Закона Жизни, провозглашенного Вилбуром Сострадальным — «Должно убивать только убийц». Так сказал Вилбур в тот первый год, когда появились генераторы эмпапии. По мере роста Сострадализма в полное теологическое учение усложнилась и концепции Убийц. В теории абсолютное зло было направлено на старого человека в жалком плаще, взбиравшегося по склону горы, но не было понятно, что или кто это было. Сострадалист чувствовал присутствие зла, не понимая его. Другими словами, он видел туманное присутствие Убийц везде, где ему это казалось подходящим. Для Рика Декарда беглый гуманоидный робот, убивший своего хозяина, снабженный искусственным интеллектом, превосходящим интеллект большинства людей, равнодушный к животным, не имевший способности разделять радость и страдание с другим существом — для него такой андроид символизировал Убийцу.