— Ваш муж решил повесить эту фотографию в кабинете.
На этот раз стрелки пошли вправо.
— Я не разрешу ему.
— Ладно, — сказал Рик, кивая. — Теперь представьте себе, что вы читаете роман, написанный еще до войны. Герои посещают рыбацкие причалы в Сан-Франциско. Проголодавшись, они заходят в морской ресторан. Один из них заказывает омара, и шеф-повар бросает свежего омара в кипящую воду, а герои наблюдают, как он варится.
— Боже! — воскликнула Рейчел. — Это ужасно! Они что, действительно это делали? Это же просто жутко! Это извращение! Вы хотите сказать, что это был живой омар?
Но стрелки на циферблатах стояли на месте. Формально реакция правильная, но нарочитая.
— Вы снимаете домик в горах, в том районе, где еще сохранились леса. Это старая избушка с большим камином.
— Понятно, — нетерпеливо перебила Рейчел, кивнув.
— На стенах кто-то развесил старые картины, репродукции, а над камином повесил голову оленя — крупного самца с развитыми рогами. Ваши товарищи восхищены внутренним убранством домика, и вы все…
— Только не с этой головой, — сказала она.
Стрелки не вышли за границы зеленого поля.
— Вы забеременели, — продолжал Рик, — от человека, который обещал на вас жениться, а потом сбежал с вашей лучшей подругой. Вы делаете аборт и…
На этот раз обе стрелки устремились в красный сектор.
— Я не смогла бы сделать аборт, — сказала Рейчел. — Это невозможно. Полиция следит за этим. Пожизненное заключение за попытку.
— А откуда вы об этом знаете? — спросил Рик.
— Это все знают.
— Создается впечатление, что вы говорите на основе собственного опыта. — Он напряженно следил за индикаторами. Стрелки сделали еще один взмах. Еще раз. — Вы пришли на свидание с мужчиной. Он пригласил вас домой и предлагает выпить. Держа в руке стакан, вы случайно заглядываете в спальню. Она украшена разными плакатами, изображающими бой быков. Вы заходите, чтобы рассмотреть их поближе, а он следует за вами, закрывает дверь. Обняв вас, он говорит…
— Что такое «плакат с изображением боя быков»?
— Рисунки, изображающие, как правило, матадора с плащом и быка, пытающегося поддеть человека на рога.
Рик был озадачен.
— Сколько вам лет? — спросил он. Возможно, в этом все дело.
— Восемнадцать, — ответила Рейчел. — Ладно, этот мужчина закрывает дверь, обнимает меня и говорит… Что он там говорит?
— Вы знаете, чем заканчивалась коррида?
— Кажется, кого-то убивали.
— Убивали почти всегда быка.
Он подождал немного, но стрелки только подрагивали — настоящей реакции не было.
— Последний вопрос. В двух частях. Вы смотрите по телевизору старый фильм, еще довоенный. Идет банкет. Все едят устриц.
— Гм, — сказала Рейчел.
Стрелки качнулись.
— Главное блюдо, — продолжал Рик, — представляет собой вареную собаку, нафаршированную рисом.
На этот раз стрелки качнулись слабее.
— Устрицы для вас более приемлемы, чем собака? Явно нет.
Он опустил карандаш, выключил световой луч и снял с ее щеки проволочный диск.
— Вы андроид, — сказал он. — Таков результат теста.
Он сообщил это ей, а скорее ему и Элдону Розену, который наблюдал за Риком с судорожным беспокойством. Лицо старика содрогнулось.
— Я прав, не так ли?
Оба Розена молчали.
— Послушайте, — сказал Рик. — Наши интересы совпадают. Для меня важно, чтобы тест Войт-Кампфа действовал как полагается. Для вас это так же важно, как и для меня.
Старший Розен сказал:
— Она не андроид.
— Я не верю в это, — сказал Рик.
— Зачем ему лгать? — с жаром возразила Рейчел. — Нам было бы выгоднее обмануть вас в другом отношении.
— Я требую анализа костного мозга, — сказал Рик. — В конце концов, истину можно установить экспериментально. Да, анализ занимает довольно много времени, и это несколько болезненно, но…
— По закону, — перебила Рейчел, — вы не можете заставить меня принудительно согласиться на такой анализ. Это суд уже установил. Кроме того, у живого человека — а не трупа убитого андроида — на этот анализ уходит много времени. Но одно вы сказали правильно — тест еще не закончен.
Она поднялась со своего места, отошла в сторону и остановилась к Декарду спиной.
— Вопрос не в законности анализа ткани костного мозга, — сказал Элдон Розен. — Дело в том, что ваш тест оказался но отношению к моей племяннице несостоятельным. Я могу объяснить вам, почему ее реакции напоминают реакции андроида. Рейчел выросла на борту «Саландера-3». Она там родилась и провела четырнадцать лет, зная о Земле только то, что ей рассказывали девять членов экипажа и что содержалось в книгах корабельной библиотеки. Как вам известно, корабль повернул назад, преодолев лишь шестую часть пути к Проксиме Центавра. Иначе Рейчел вообще никогда не увидела бы Землю — во всяком случае, до самой старости.