— Пока я сам не выдержал и не вызвал тебя.
— Я и Люба Люфт были близкими подругами почти два года. Как она тебе, понравилась?
— Да, понравилась.
— Но ты убил ее.
— Ее застрелил Фил Реч.
— О, значит, он составил тебе компанию, когда ты отправился в театр? Мы об этом не знали. Наша связь разладилась примерно в это время. Мы узнали только, что Люба убита, и предположили, что это сделал ты.
— Согласно записям Холдена, мне кажется, что я смог бы убрать Роя Бейти, но не Имград.
«И не Прис Страттон, — подумал он. — Теперь, когда я все знаю».
— То, что произошло в отеле, — сказал он, — представляло…
— Наш союз, — сказала Рейчел, — добивался воздействия на охотников здесь и в СССР. Такой способ оказался недейственным по неясным полностью для нас причинам. Это опять наша ограниченность, как мне кажется.
— Я сомневаюсь, что он действует так безотказно, как вы думаете.
— Но с тобой получилось.
— Это еще надо посмотреть.
— Я знаю, — сказала Рейчел. — Когда я увидела на твоем лице скорбь. Именно этого я и ждала.
— Сколько раз ты уже проделывала это?
— Не помню. Раз семь или восемь? Нет, кажется, девять. — Она или, скорее, оно кивнуло. — Да, девять раз.
Оттолкнув от себя руль управления, он перевел машину в планирующий спуск.
— Идея устарела, — сказал он.
Пораженная Рейчел пробормотала:
— Что?
— Такой она мне представляется. Я пристрелю тебя, — сказал он, — а потом в одиночку расправлюсь с Роем, Имград и Прис Страттон.
— Поэтому ты и снижаешься?
Затем она с нехорошим предчувствием в голосе сказала:
— За это тебе грозит большой штраф. Я являюсь собственностью компании, а не представляю собой убежавшего с Марса андроида. Я совсем не то, что остальные.
— Но, — сказал он, — если я убью тебя, то смогу убить и их.
Рука ее метнулась к сумочке. Она стала лихорадочно рыться в ней, потом сдалась и с яростью отбросила ее.
— К черту этот мешок! Никогда ничего не могу в нем найти! Ты убьешь меня без боли, осторожно? Я не буду сопротивляться. Хорошо? Обещаю, что не буду. Ты согласен?
— Теперь я понимаю, почему Фил Реч сделал это. Он не циник, просто он слишком многое узнал, пройдя через все это. Я не виню его.
— Но он изменился не в ту сторону, в которую следовало бы, — сказала Рейчел.
Теперь она казалась более собранной, но все равно отчаяние не покидало ее. Однако пламя жизни погасло и силы покидали ее. Рик уже не раз наблюдал подобное у других андроидов. Классический случай смирения и покорности, механическое восприятие того, что живой организм с его двумя миллиардами лет эволюционного развития, побуждающего жить вопреки всему, никогда не принял бы как абсолютную неизбежность.
— Не выношу эту вашу манеру сдаваться, — грубо сказал Рик.
Кар уже завершил спуск, и Рику пришлось резко взять руль на себя, чтобы предотвратить катастрофу. Затормозив, он со скрежетом посадил аэрокар, выключил двигатель и вынул лазер.
— В основание черепа, в затылочную кость, — попросила Рейчел, — пожалуйста.
Она повернула голову так, чтобы не видеть дула лазера. Она хотела умереть, не видя смертоносного луча.
Спрятав лазер, Рик сказал:
— Я не могу. То, о чем говорил Фил Реч.
Он повернул ключ зажигания, и они взлетели.
— Если ты собираешься убить меня, — сказала Рейчел, — то не заставляй ждать.
— Я не буду тебя убивать.
Он снова направил кар к пригороду.
— Твой кар остался в отеле, не так ли? Я высажу тебя там, и ты вернешься в Сиэтл.
Ему больше нечего было сказать, и он вел машину в молчании.
— Спасибо, что сохранил мне жизнь, — сказала Рейчел через некоторое время.
— Черт возьми, ты же сама сказала, что тебе осталось жить всего два года! А мне еще лет пятьдесят. Я проживу в двадцать пять раз больше тебя!
— Но ты ведь презираешь меня, — сказала она, — за то, что я сделала. — К ней вернулась уверенность, голос вновь обрел силу. — Ты поступил так же, как и все остальные до тебя. Они каждый раз приходили в ярость, угрожали убить, но когда подходил решающий момент, никто из них не смел сделать этого. Так же, как ты.
Она закурила и с наслаждением вдохнула дым.
— Ты ведь понимаешь, что это значит, не так ли? Это значит, что я права: ты больше не сможешь убивать андроидов, так что лучше отправляйся домой, к жене, и немного отдохни.
И вдруг резко взмахнула рукой, стряхивая что-то с плаща.
— Ой, я уронила горячий пепел!