Что-то мокрое и холодное касается лица. Не надо! Уберите!
Но изо рта только стон.
Неважно! Пусть делают, что хотят. Не обращать внимание! Нужно заниматься своим делом.
На миг становится тяжело дышать. Прекратите!
Мысли путаются. Но дыхание восстанавливается.
Пойдём по стандартному списку: это не виртуальность, не сон, не кома, не искусственный мир…
— Сильное кровотечение! — снова тот же голос. — Зажим срочно!
Не наведённый морок, не измерение хаоса, не его память… Да, память. Только не его. Чужая. Чужая память, в чужом теле. Бред. У него бред.
— Он бредит. Может дать ему ещё эфира? — другой голос, более тонкий.
— Перестань нести чушь, Мариша! Лучше принеси нить и готовь следующего!
Нить. Он нащупал верную нить. Память. Это всего лишь память, только не его, а чужая. Память доурга.
Мысли словно тяжелые гири не хотят передвигаться. Приходится напрягать все силы, чтобы снова не провалиться в небытие.
— Несите следующего!
— Но вы же ещё не закончили?!
— Боюсь, здесь мы уже ничего не сможем сделать.
Стойте! Стойте, только не трогайте, не шевелите. Почти. Уже почти всё.
Неожиданно, кто-то сильно дёргает его за ногу, потом толкает в бок.
— Судороги! У него судороги!
— Прекрати кричать! Сейчас же!
Что происходит?
Нет! Не сейчас!
Я не могу умереть!
Я ВСЕМОГУЩ!!
Хватит!
Выход!
Вспышка.
Белый свет…
Нет, не вспышка.
Просто луч солнца, сквозь щель в садовой ограде, бьёт прямо в глаз.
Уже утро. Значит, прошло несколько часов после того как начался бой. Хотя, какой это бой. Больше похоже на жестокое избиение. Надо постараться ударить, тогда появится шанс. Но сил нет даже на то, чтобы повернуть голову и посмотреть вокруг. Как там Лада? Впрочем, уже всё равно. Я не могу для неё ничего сделать. Я не могу защитить даже себя. Я почти умер.
Ощущения такие же как в далеком детстве, во время тяжелой болезни. Будто только что очнулся от тяжелейшей лихорадки. Всё тело ломит, глаза жжёт, а во рту сухость. Долбанное сознание! Как же легко его обмануть! Ведь умом я понимаю, что всё это не по-настоящему, но подсознание уже успело поверить в то, что смерть практически наступила. Какое же искушение подействовать на собственное сознание, заставить его забыть пережитое, убедить в иллюзорности произошедшего.
Нет, никогда и низачто!
Но неужели это всё? Следующая атака точно станет последней. И не потому, что количество атак чем-то ограничено, но чаще всего, как раз редко превышает это число, поскольку мало кому хватает сил пережить больше трёх подряд. Горд, наверняка смог бы. Но я не Горд и никогда уже таким не стану.
Значит, всё.
Как глупо и не вовремя, именно сейчас, когда во Вселенной, за много миллионов лет, появилась некая третья сила. Сейчас, когда происходит что-то поистине эпохальное, то что может в корне поменять все аспекты мироздания. Хотя о чём я? Разве смерть бывает вовремя? Разве она бывает к месту?
Ударить, хоть раз. Что называется исполнить гол престижа. При удачном стечении обстоятельств, и вправду, может появится последний шанс. Надежда на победу.
Собрать волю в кулак. Нанести удар.
Удар!
Резко выбрасываю кулак вперёд. И снова промахиваюсь.
Ну почему я всё время не достаю? Кулак проходит в считанных миллиметрах от подбородка Саши Спицына, но всё-таки не касается его. Как он успевает уворачиваться? Это просто невероятно! Мне кажется, что я наношу удар с предельно возможной скоростью. Но он всё равно успевает отклониться и я глупо машу руками в воздухе. Как же, наверное, смешно это выглядит со стороны!
Зато почти все удары Спицына находят цель. Вот и сейчас я пропускаю очередной удар. В глазах "звёздочки" и цветные шарики. На мгновение теряю ориентацию и чуть не падаю на землю. Но противник не пользуется ситуацией, терпеливо ждёт пока оклемаюсь и только смотрит с наглой ухмылкой на роже. Правильно, — а зачем? Он в любом случае побеждает, а так его победа будет выглядеть ещё убедительней.
Обе скулы нестерпимо жжёт. Они не болят, их именно жжёт, как от огня. Может быть у Спицына камни в кулаках или какая железка? И сейчас кожа на щеках висит лоскутами, обнажая лицевую кость? Стоп! Хватит нести чушь! Надо терпеть! Это обычные синяки. Ну похожу чуток похожий на монгола. Ничего страшного.
Хотя, кого я обманываю? Сам себя? Я на пределе. И не важно когда и чем это всё закончится, я уже проиграл. Это факт. И данное обстоятельство бьёт сильнее, чем кулаки Спицына. Я опозорился, окончательно, бесповоротно и навсегда. Перед всем классом. А главное на глазах у Веры! Я стараюсь не смотреть на неё, но знаю, что зато она то всё видит и запоминает. Её взгляд, хоть я и не вижу её, прожигает меня насквозь. Пригвождает к земле. Может из-за этого я так неуклюже и медленно двигаюсь?