От их единодушного отпора Сергею стало не по себе. «Личная обида». Эти слова глубоко задели его, я задели потому, что были правильны. Сергей тут же признался себе в этом. Он привык к крепкой, открытой дружбе, к честным и прямым отношениям с людьми. И ему стало стыдно за свою вспышку, за явную несправедливость своих слов. К этому прибавилось ощущение своей вины перед людьми, которых он считал своими друзьями и которые действительно были его друзьями.
Сергей встал, прошелся по полянке и остановился перед Гараниным.
- Ну, согласен. Погорячился, - негромко сказал он. - Беру свои слова обратно.
- Вот это другой разговор, - повернулся Костя, с земли протягивая ему руку. - В таких случаях, брат, самолюбие - в карман.
- Похвально, весьма похвально, - с шутливой торжественностью произнес Саша. - А теперь могу рассказать нашему молодому сотруднику еще один случай, в назидание. Из моей практики.
- До чего же ты хвастать любишь, - с досадой произнес Гаранин.
- Ничего подобного, просто люблю рассказывать, - обиделся Лобанов.
Помолчали.
Потом Гаранин встал, отряхнулся и, взглянув на светящийся циферблат часов, сказал:
- Пошли, братцы, а то я все бока уже пролежал.
Они прошли парк, и у выхода Костя простился с друзьями.
Сергею вдруг стало грустно.
Интересно, что сейчас делает Лена? У нее теперь каникулы. Уехала, наверное, из Москвы. А может быть, нет?
- Слушай, Саша, - неожиданно обратился он к Лобанову. - Хочешь, и тебя познакомлю с одной очень красивой девушкой?
- А ради чего? - насторожился Лобанов. - Тебе самому хочется ее видеть?
- Нет, так просто, - растерялся Сергей, не ожидавший такой проницательности от своего друга.
- Что ж, можно, - согласился Лобанов.
Они разыскали телефон-автомат и вместе пошли в стеклянную будку, Сергей набрал номер, услышал длинный гудок и вдруг решительно повесил трубку.
- Не буду я ей звонить, - мрачно объявил он.
Лобанов удивленно посмотрел на Сергея и, видно поняв, что творится у него в душе, убежденно сказал:
- И не звони. Чувства, знаешь, не склеивают.
На следующий день около семи часов вечера дежурный по МУРу доложил Зотову:
- В вашей зоне крупная квартирная кража. Запишите адрес. Машина у подъезда.
…В передней большой, хорошо обставленной квартиры в новом доме на Песчаной улице оперативную группу МУРа встретил сотрудник районного отделения милиции. Он отозвал Зотова в сторону и коротко доложил:
- Обстановка сохранена полностью. Хозяин квартиры - ответственный работник Комитета по делам строительства, крупный инженер Шубинский. Ему сейчас плохо, лежит в столовой на диване. Я вызвал врача. Кроме того, - понизив голос, добавил он, - по его требованию я вызвал сотрудников Комитета госбезопасности. У него, оказывается, какие-то секретные бумаги хранились.
- Из комитета еще не приехали?
- Нет, сейчас будут.
- В каком состоянии Шубинский?
- По-моему, плох.
Зотов приказал своим спутникам приступить к осмотру квартиры, но в столовую пока не заходить, чтобы не тревожить больного.
В этот момент в парадную дверь позвонили. Вошли два незнакомых человека в штатских костюмах и спросили, кто начальник группы. Им указали на Зотова.
- Капитан госбезопасности Фролов, - представился Зотову один из прибывших, протягивая удостоверение. - С кем я говорю?
- Майор милиции Зотов. Прошу вас сюда, в столовую, капитан. Выясним у потерпевшего, что похищено и кому из нас, собственно, придется вести дело.
Войдя в столовую, Зотов увидел лежащего на диване Шубинского - полного человека с седыми волосами и аккуратно подстриженной седой бородкой. Рядом с ним на стуле сидела женщина в белом халате. Она держала его обессиленную руку и следила за часами, как видно, считая пульс. Увидев вошедших, женщина бережно положила руку Шубинского и бодрым тоном сказала:
- Ну вот. Все в порядке, Антон Захарович. Непосредственной опасности больше нет. Но два-три дня надо вылежать. Строгий постельный режим. И без всяких волнений.
- Но это же абсолютно невозможно! Мне на доклад к министру надо, - растерянно произнес Шубинский.
- Ничего знать не хочу. Ваше здоровье дороже.
- Ну, хорошо, хорошо, - морщась от боли, покорно вздохнул Шубинский.
Женщина с озабоченным видом обратилась к вошедшим:
- Прошу вас, товарищи, не утомлять больного. Для него главное сейчас - покой.
- Постараемся, доктор, постараемся, - ответил Зотов, подходя к дивану, и, обращаясь к Шубинскому, сказал: - Моя фамилия Зотов, я из Московского уголовного розыска. А это капитан Фролов, из Комитета госбезопасности. Прошу вас, товарищ Шубинский, скажите нам прежде всего, что взяли преступники.