- А мне больше нечего рассказывать! Я вам все вчера рассказала! Вот я, как знала, что теперь таскать будете! Как знала!… С вами только свяжись! Только палец вам сунь!…
- Значит, все сказали? - все так же спокойно переспросил Сергей. - Ну хорошо. Тогда я вас попрошу ответить на некоторые вопросы. Да вы садитесь.
Тамара опустилась на стул и, прижав к груди руки, плачущим голосом сказала:
- Ну что я такого сделала вам? Чего вы меня терзаете?
- Кому передали записку для Марины?
- Да вы что? Какую записку?
Она всплеснула руками и с таким удивлением посмотрела на Сергея, что тот подумал: «Ну и артистка».
- Ту, самую, которую Георгий вам дал.
- Господи! Да я ее нарочно взяла, чтобы успокоить его. Никому я ее не передавала!
- Где же она?
- Где? Выбросила.
- Так. Первая ложь, - невозмутимо констатировал Сергей. - Марина записку получила и два часа назад звонила Георгию.
- Ну да?…
Тамара широко открыла глаза и изумленно посмотрела на Сергея.
- Представьте себе, звонила, - подтвердил тот.
- Ничего не понимаю. Своими руками ее выбросила. Может, кто подобрал?…
- Ах, вот как? Подобрал? Ну тогда я вам должен кое-что разъяснить, - строго проговорил Сергей. - Вы мешаете следствию. Вы даете заведомо ложные показания. За это наказывают, учтите.
- Я что, воровка? Бандитка? - пронзительно закричала Тамара. - Ничего не крала!… Никого не грабила!… Я… Я…
Слезы потекли у нее по щекам, и она, трясущимися руками расстегнув сумочку, достала платок.
Сергей посмотрел на ее руки, на длинные, сильные пальцы с ярким маникюром, и ему в голову пришла неожиданная мысль.
Он встал, прошел в угол кабинета, где на тумбочке стоял графин с водой, и, налив полный, до краев, стакан, подошел к девушке:
- Выпейте и успокойтесь.
Она почти вырвала у него стакан, расплескав воду, и, сделав несколько жадных Глотков, поставила его на стол возле себя.
- Будете рассказывать?
- Ну чего, чего вы от меня хотите? - умирающим голосом спросила она, прижимая ладони к вискам-Это же пытка какая-то. Мне сейчас плохо будет…
- Не хотите говорить про записку, скажите: зачем вчера приходили к Семенову?
- Я?… А он сам велел!
- Зачем?
- Одну вещь взять…
- Какую вещь?
Сергей сам поражался своему терпению.
- Какую?… Ну, эту… - она запнулась, потом быстро добавил: - Костюм джерсовый, вот какую. Купил мне и сказал, чтоб взяла. Вот я и взяла. Могу показать, если хотите.
- Покажите. А Семенов подтвердит.
Впервые, кажется, смятение отразилось на её лице, и она пробормотала:
- Я почем знаю, подтвердит он или нет…
- Увидим. Ну, а вы что ему принесли?
- Я?… Н-ничего не принесла…
- А вы припомните.
- Говорю, ничего, значит, ничего!… И хватит ко мне приставать! Я… я больше вынести этого не могу!…
Долго еще продолжался этот бессвязный, путаный разговор. Тамара то грубила, то начинала истерически рыдать, то хваталась за сердце и жадно пила воду. Лживые слезы текли по ее раскрасневшемуся, потному лицу. Она так взвинтила себя, что под конец, кроме каких-то бессвязных выкриков, от нее уже ничего нельзя было добиться.
И Сергей решил прекратить этот бесполезный, все нервы вытянувший из него разговор. Он чувствовал, что при всей своей выдержке вот-вот сорвется.
- Ну ладно, - наконец произнес он, и Тамара сразу насторожилась. - Успокойтесь и идите домой. Подумайте там как следует. Нам еще придется встретиться. Телефона у вас нет? За угол бегаете, к автомату? Ну так вот. Сегодня уже не бегайте. И никуда не ходите. А если к вам придут… Что ж, это будет неплохо. Вам все ясно, надеюсь?
- Куда уж яснее!…
Она вышла из кабинета, с силой стукнув дверью.
Спустя некоторое время Сергей вызвал одного из сотрудников и, указав ему на стакан, из которого пила Тамара, хмуро сказал:
- Отнесите его в НТО. Он нам в две минуты скажет больше, чем она за два часа тут наговорила. А главное, скажет правду.
Утро понедельника выдалось ясное, солнечное и морозное. Сергей бодро дошагал до управления, чувствуя необыкновенный прилив сил и желание действовать.
Первым делом он позвонил в НТО и узнал, что результаты всех экспертиз будут готовы к середине дня.
Затем Сергей спустился на второй этаж, в уголовный розыск, и они с Лобановым выслушали рассказ Жаткина о его вчерашней поездке на Орловскую улицу.
По установленному адресу проживал некий Звонков Василий Прокофьевич, старший официант ресторана в аэропорту, который, получив на работе отгул, вот уже второй день дома не ночевал, во всяком случае, жители соседних домов его в эти дни не видели. Поэтому, к кому приходила вчера Тамара, было неясно. Звонков оказался человеком скользким и подозрительным. Володя не поленился съездить в аэропорт и поговорить о Звонкове с сотрудниками ресторана. При этом говорил он, конечно, и о многом другом, так что в результате ни один из его собеседников не мог ответить на вопрос: что, собственно говоря, нужно было от них молодому и веселому сотруднику милиции? Из этих разговоров Володя сделал и еще один вывод: следовало особо поинтересоваться прошлым Звонкова. Что же касается дома на Орловской улице, то Володя осторожно обошел его несколько раз, заглядывая во все окна и чутко прислушиваясь. В конце концов он пришел к выводу, что дом пуст.