Сергей машинально вытер со лба бисеринки пота.
- Мама, смотри, этот дядя плачет? - услышал он вдруг звонкий мальчишеский голос.
- Нет, сынок, дяди не плачут, - ответила женщина.
Сергей, не поднимая головы, горько усмехнулся. Если бы он мог сейчас заплакать…
После ухода Сергея Зотов некоторое время сумрачно молчал, перебирая карандаши на столе. Это стало у него чем-то вроде привычки, помогало сосредоточиться. Потом он с расстановкой сказал:
- Оказывается, Тит ничего не знает о Папаше.
Саша вздрогнул от неожиданности.
- Но ведь они вместе были на даче, - неуверенно возразил он.
- Это не меняет дела. Там они встретились впервые. Главное - Тит не знает, где этот Папаша скрывается, не знает ни одной явки, ни одной связи. Понятно, конечно. Он слишком глуп, чтобы Папаша ему доверял.
- А кто дал Ложкину сведения о Шубинском?
- Он ничего не знает! - раздраженно ответил Зотов.
- Вот так штука, - растерялся Саша. - Значит, все концы оборваны?
Зотов не успел ответить. В кабинет неожиданно вошел Сандлер. Зотов и Саша встали. Сандлер махнул рукой и бросил пытливый взгляд на их расстроенные лица.
- Ручаюсь, о Папаше говорили.
- Так точно, - без всякого удивления ответил Зотов.
- Да, неудача. Крупная, надо сказать, неудача. И все же игра стоит свеч. Зверь редкий и опасный. Вот как подумаю, что такой еще на свободе, - задумчиво продолжал Сандлер, опускаясь в кресло, - так злость берет и, знаете, боюсь…
Саша удивленно вскинул на него свои рыжеватые глаза. Сандлер перехватил его взгляд, усмехнулся и с искренней горечью продолжал:
- Да, боюсь, ничего не поделаешь. Только подумайте: он каждую минуту действует, каждую минуту кто-то может быть убит, кто-то ограблен, кто-то из хороших, честных, наших людей. Мало этого. Он еще и кого-то втягивает сейчас в свои преступные дела, калечит жизнь, губит. Тут, знаете, последний покой потеряешь. А добавьте ответственность? Ведь если не мы, то кто обезвредит такого? Только мы, мы и никто другой.
Зотов нахмурился и полез за папиросой. А Саша поймал себя на мысли, что он просто-напросто перестанет себя уважать, если не поймает злобного, неуловимого человека по кличке Папаша. И он озабоченно, с несвойственной ему серьезностью воскликнул:
- Что же делать, товарищ полковник? Ведь надо что-то сейчас же предпринимать!
- Надо искать, - убежденно ответил Сандлер. - Немедленно искать новые пути, новых людей. И во что бы то ни стало найти. Понятно?
Глава V
ПО НОВОМУ СЛЕДУ
Большая длинная комната красного уголка наполнялась медленно. Из всех отделов подходили и подходили люди. Пришли не только комсомольцы, но и многие коммунисты.
На повестке дня комсомольского собрания стоял один вопрос: «Персональное дело комсомольцев С.Коршунова и А.Лобанова». Само дело уже не было секретом: со вчерашнего дня по отделам разослали приказ начальника управления Силантьева. За грубое нарушение дисциплины при выполнении важного задания Коршунову и Лобанову объявлялся строгий выговор.
Сергей сидел один в углу, держа перед глазами потрепанный номер «Огонька». Лицо его было чуть бледнее обычного.
Люди кругом стояли, сидели, курили, оживленно переговаривались между собой, смеялись. Но никто не подходил к Сергею, не расспрашивал, не подбадривал, не выражал сочувствия.
Вот сидит за столом Володя Мезенцев, секретарь комсомольского бюро, и что-то говорит Воронцову. «Какие они разные, даже с виду», - думает Сергей. Высокий, светловолосый, гладко расчесанный на пробор, Мезенцев, как всегда медлительный, задумчивый, а рядом - щуплый, подвижный Воронцов с небрежно зачесанными назад черными волосами, прядь которых все время спадает ему на лоб. Он поминутно отбрасывает ее порывистым движением руки, хмуро, резко бросает реплики и стряхивает пепел с папиросы на пол, а Мезенцев пододвигает ему пепельницу. И Сергею кажется, что они нарочно избегают смотреть в его сторону.
Вон Костя Гаранин молча слушает Твердохлебова, проводника служебной собаки. Толстое, обычно как будто сонное лицо Твердохлебова с мясистыми губами и маленькими заплывшими глазками сейчас оживленно; он что-то с увлечением рассказывает, наверное, о своей умнице Флейте. И снова Сергею кажется, что рассказывает он это специально, чтобы отвлечь Костю от разговора о нем, Сергее. А Костя отмалчивается. Что-то он скажет на собрании?!