Но читать Сергей не мог. Мысли разбегались, и своя собственная судьба застилала перед ним судьбы героев книги. Однако представить себе свою будущую работу Сергей не мог. Что ждет его? Что за люди там? Он никогда не сталкивался с ними, ничего о них не слыхал. Сергей подумал о Лене, и сердце его забилось тяжело и тревожно. Как она воспримет эту перемену в его судьбе? Поймет ли, что двигало Сергеем? А это значит, поймет ли она его самого и… любит ли его.
Он поспешно захлопнул книгу, встал и прошелся по комнате, потом подошел к окну. Он вспомнил свой разговор с Волоховым и снова ощутил уверенность в правильности своего решения и смутную гордость за свою новую профессию.
В передней раздался звонок. Пришел Павел Афанасьевич. Сергей услышал его тихий разговор с матерью в передней.
- Сережа-то наш, знаешь, в милицию на работу поступил, - огорченно сообщила Мария Игнатьевна.
- В милицию? Как так?
Сергей отбросил книгу и выбежал в переднюю. Павел Афанасьевич стоял в расстегнутой шубе, держа в одной руке портфель, в другой шапку. Венчик волос вокруг лысины растрепался, очки запотели, на усах таяли снежинки. Сергей посмотрел на отца и весело рассмеялся.
- Позвольте представиться: знаменитый сыщик Коршунов-младший.
Отец недовольно покачал головой.
За столом во время обеда Сергей подробно передал отцу свой разговор в райкоме партии. Павел Афанасьевич, оказывается, знал Волохова, не раз слышал его выступления и однажды, когда тот знакомился с новым составом парткома их министерства, беседовал с ним. «Первого бухгалтера в парткоме встретил, весьма полезно, - сказал ему тогда с улыбкой Волохов. - Очень рад познакомиться». Павел Афанасьевич был о Волохове очень высокого мнения, и сейчас самые противоречивые чувства боролись в нем: с одной стороны, он мечтал, что сын его, вернувшись из армии, займется серьезной и достойной работой, а с другой стороны, секретарь райкома Волохов, которого он уважал и с мнением которого считался, сам вызвал его сына и говорил с ним о работе в милиции как об очень важном и даже почетном деле.
- Стыдно, конечно… никогда не думал, что милиция такое серьезное и, как бы сказать, тонкое дело и что туда с эдаким отбором берут, - покрутил головой Павел Афанасьевич и, помедлив, спросил: - А как же с учебой будет, сынок?
- Не знаю еще, - пожал плечами Сергей. - Такая работа…
- Ну, нет, - вдруг решительно возразил Павел Афанасьевич. - Это ты брось. Учиться надо. Прежде, конечно, оглядишься, освоишься. Сейчас, брат ты мой, все и всюду учатся, старики даже.
- Переутомится Сереженька, - вздохнула Мария Игнатьевна. - Нельзя ему. В детстве сколько болезней перенес. А потом война. Уж и так работа у него теперь не приведи господи, а тебе еще - учиться.
Сергей весело рассмеялся.
- Ну что ты, мама, какие там болезни! Конечно, буду учиться. Что же я, не понимаю, что ли?
- Ты уж тоже, мать, скажешь, - поддержал сына Павел Афанасьевич. - Да я в его годы знаешь какие горы ворочал? Тоже вот и работал, и учился, и еще, между прочим, за тобой ухаживал, тоже сил положил немало.
- Тебе бы все шутить, - сердито возразила Мария Игнатьевна, но тут же невольно улыбнулась. - Шустрый был, ничего не скажешь.
Вечером позвонила Лена.
- Сережа, был в райкоме?
- Был, а как же.
- И что же, наверно, важное назначение получил, загордишься теперь? - рассмеялась Лена.
- Очень важное. Ты даже и не представляешь. Но вот с учебой придется, видимо, обождать.
- Ах, Сереженька, такое назначение, это не шутка! - озабоченно и радостно воскликнула Лена. - Конечно же, учебу отложи. - И, немного помедлив, спросила: - У тебя, наверное, и машина будет?
- Ну, это вряд ли, - сдержанно ответил Сергей.
- Я понимаю. Тебе неудобно говорить по телефону, - заторопилась Лена. - Знаешь что? Давай погуляем. Приезжай за мной.
- Хорошо, приеду. А если бы не «важное назначение», ты бы меня позвала?
- Как не стыдно, Сережа!
- Ну, стыдно, стыдно. Ты только не сердись. Сейчас приеду.
У Лены Сергей застал высокого худощавого юношу с бледным лицом и зачесанными назад волосами. Сергей обратил внимание на его пестрый галстук и на блестящие, тщательно обработанные ногти.
- Арнольд, - представился юноша, отвечая Сергею вялым пожатием.
- Это тот самый Арнольд, - сказала Лена, взяв Сергея под руку и вводя в столовую. - Гордость всей группы. Самый талантливый. Баранов увидел его в роли Сатина. Помнишь? «Человек, это звучит гордо!» Чтобы сказать это по-горьковски, как Арнольд, надо много самому пережить.