- Это очень удачная идея, с театром. Прекрасная форма внеклассной работы. Да, так старостой? Только потому, что так посоветовала их руководительница. Ее мальчики очень уважают. Славная девушка. Почему-то уверена, что Игорь талантливый актер. Правда, он умеет хорошо притворяться.
- А где Игорь живет, как зовут его родителей? Признаться, он меня заинтересовал.
- Отца зовут Всеволод Андреевич, а мать - Роза Ивановна. Живут они… одну минуту…
Зинаида Ивановна раскрыла последнюю страницу классного журнала и прочитала адрес и телефон.
- Живет на Песчаной, а учится здесь? - удивился Сергей.
- Они туда прошлой зимой переехали. Ну и решили, чтобы мальчик десятый класс кончил в этой школе. Он на отцовской машине в школу приезжает.
Адрес был знаком Сергею. Он сейчас же вспомнил: в этом доме живет Антон Захарович Шубинский.
Они еще поговорили о других членах кружка, и Сергей стал прощаться.
- Хорошо, что вы зашли. Почаще бы, - сказала Зинаида Ивановна. - Нам одним очень трудно, времени не хватает. Уж директор и так чуть не сама все планы работ для комитета составляет. Мы присутствуем на всех собраниях комсомольских групп. Комсомольцы у нас все-таки еще дети. Приходится следить буквально за каждым их шагом.
- Так, по-моему, тоже нельзя, - не утерпел и возразил Сергей. - Девятый, десятый класс - разве это дети?
- И, однако, все подсказывать приходится, - с легкой ноткой раздражения ответила Зинаида Ивановна.
Когда Сергей вышел на улицу, дождь лил вовсю. Порывистый встречный ветер бросал в лицо холодные струи воды. Сергей поднял воротник плаща и, сунув руки в карманы, зашагал к остановке троллейбуса. Только теперь он почувствовал, как устал и проголодался.
В полупустом троллейбусе Сергей задремал. Несколько раз он пытался открыть тяжелые веки, но они снова слипались, и Сергей проваливался в какой-то теплый мрак. Усталость брала свое. Было около одиннадцати часов вечера.
Наутро Сергей в положенный час был уже на работе и с нетерпением ждал вызова к Зотову.
В дверь заглянул Лобанов.
- Пионерский привет, геноссе Коршунов! Как поживают московские школьники?
В это время зазвонил внутренний телефон, и Зотов вызвал Сергея к себе.
- Докладывайте, Коршунов.
Сергей, как всегда в последние дни, подчеркнуто скупо, в нескольких словах сообщил о результатах работы и положил перед Зотовым листок с записями.
Услыхав адрес Пересветова, Зотов сказал:
- Адреса-то совпадают. Опять Песчаная. Так, так!
Он не спеша надел очки и хотел было приняться за чтение записей, но передумал, отложил листок в сторону и, посмотрев поверх очков на Сергея, строго сказал:
- Вот что. Расскажите поподробнее. Вы, кажется, умели это делать.
Легкая краска проступила на смуглых щеках Сергея. Он нехотя принялся рассказывать. Говорить он старался только то, что непосредственно относилось к делу. Но потом Сергей не выдержал принятого тона и неожиданно для себя рассказал, как опробовали школьники свой радиоузел.
И Зотов рассмеялся искренне, хорошо и открыто. Хмурое лицо его стало вдруг простым и добрым, ласковые морщинки собрались вокруг глаз.
- Ах, черт, жалко я не слышал, - сказал он, снимая очки и вытирая проступившие на глазах слезы. И уже совсем по-другому, доверительно спросил: - Что думаете предпринять дальше?
- Вызовем Пересветова. Пусть расскажет, что он делал на даче, где встретился с Папашей.
- Рано, - покачал головой Зотов.
- Он все расскажет, ручаюсь!
- Откуда такая уверенность? Вы его даже в глаза не видели. И что вы о нем знаете? - Зотов опять нахмурился. - Мне казалось, что вы решили никогда больше не торопиться.
- Жду ваших указаний.
- Сейчас получите. Но сначала хочу предупредить: Пересветова мы арестовывать не будем. Против него нет прямых улик, и думаю, не будет. Поэтому если допрос будет неудачен и мы не получим признания, то плохо. Пересветов, конечно, все передаст Папаше. Оборвутся все связи. Ну, а признание свяжет его. Он ничего и никому не разболтает. Кроме того, правильно проведенный допрос может оказать на него сильное психологическое воздействие, вернуть на правильный путь. Здесь надо все рассчитать и очень точно. Это вам ясно?
- Ясно.
- Раз ясно, то пойдем дальше, - невозмутимо продолжал Зотов, не подавая виду, что с самого начала заметил недовольство Сергея. - Чтобы успешно провести такой трудный допрос, надо знать о человеке гораздо больше, чем мы знаем о Пересветове. Надо найти в этом человеке струнку, на которой можно сыграть, разбудить в нем что-то хорошее. Это раз. Второе. Необходимо больше данных о его поведении вне школы. И это ясно?