- Прощайте. Видите ли, понимание искусства сложилось много веков назад, и Ваша картина никак не входит в его рамки, - отвернулся торговый агент и занялся просмотром бумаг.
Нике резко встала. Стул, на котором она сидела, подскочил и с грохотом упал. Мужчина дернулся от этого неожиданно громкого звука и уронил бумаги.
- Ну, что за погром!
Нике с шумом подняла стул, силой швырнув его на пол. Агент снова дернулся, казалось ещё сильнее, чем прежде, после чего неудачно взмахнул рукой и задел расчудесную вазу. Та покачнулась, но устояла. Нике не вовремя кинулась её поддерживать, но получилось только хуже. Её рука соскользнула, и ваза, звонко хрустнув, вдребезги разбилась.
Мужчина пронзительно вскрикнул. Нике, остолбенев, уставилась на вазу, затем хмыкнула, гордо подняла голову и, кинув агенту, что он ничего не смыслит в настоящем искусстве, пошла к двери.
- Куда?- озверевшим голосом крикнул агент.
Нике ускорила темп и бросилась прочь. Выбежав на улицу, она принялась в панике звать такси. Ничего не добившись, девушка кинулась на дорогу и налетела на какую-то машину. Сильно дернув дверцу и чуть не сломав её ручку, она залезла внутрь, попутно оглядываясь по сторонам и совершенно не обращая внимания на обалдевшего от такой наглости водителя. Вдруг Нике испугалась, вздрогнула и, дергая руками, нервно вскрикнула: «Поезжай, поезжай!»
Часть 1. Глава 2
Машина медленно и лениво тронулась с места. «Дави на газ, черт тебя возьми!» - в истерике заорала Нике, о чем скоро пожалела. Автомобиль резко дернулся. Нике больно отбросило на кресло, и воздух ясно просвистел около её уха. У машины словно выросли крылья, она понеслась вперед очень быстро, с желанием превзойти скорость света. Нике вдавилась в сиденье и поспешно пристегнула ремень безопасности.
Из открытых окон рваными кусками дул ветер. Он бил по лицу, душил, лишал зрения и слуха. Со второй попытки Нике закрыла окно. Она хотела попросить водителя закрыть свое, но её слабое старание что-то сказать выхватил ветер и унес в небо.
Машина свернула, но скорость не снизилась, и Нике продолжала упрекать себя за то, что села именно в эту машину. Ей было дурно, она задыхалась, кружилась голова. От ветра навернулись слезы.
Бросив случайный взгляд на Нике, водитель опустил ногу на тормоз. Они поехали медленнее.
- Кстати сказать, меня зовут Луиджи, - подал голос водитель, выводя девушку из транса.
- Прежде чем сесть за руль, надо научиться водить, - заорала она в ответ. - Разве можно так ездить? У меня чуть сердце не остановилось!
- Ты сама сказала давить на газ!
- Я сказала давить на газ, а не выключать систему мозгового контроля.
- Все системы у меня в полном порядке.
- Я рада слышать, - её слова уносил ветер. - Ты всех так катаешь или специально для меня старался?
Луиджи ещё снизил скорость.
- Я не водитель автобуса, чтобы осторожничать, - сказал он.
- Да, с такими успехами тебя водителем никуда не возьмут… Укладка насмарку…Не хватало ещё, чтобы тушь из-за слез потекла… Трудишься, наверное, - Нике оглянулась по сторонам, - в душном офисе, с бумажками возишься. Но стоит выйти за дверь, отрываешься на всю катушку.
- Вообще-то я гонщик, - глядя на дорогу, прервал её Луиджи.
Нике отвернулась. Она попадала и не в такие глупые положения, поэтому смущение немедленно прошло, и она нашлась, что ответить:
- Если ты с такой скоростью ездишь на гонках, это не означает, что надо так кататься по жизни. Ко всему надо относиться с умом.
- Я не знаю твоего имени.
- Нике.
- Нике, у тебя неправильное представление о профессии гонщика. Я умею везти машину мягко и плавно, но когда в салон залетает девушка, кричащая, чтобы я давил на газ, я прикладываю всё гоночное умение и еду очень быстро, чтобы ей помочь. Куда тебя подвезти?
- Останови здесь. Мне недалеко до дома. У меня совершенно нет представления о гонках, - пробормотала девушка. – Но всё равно спасибо. Я, правда, тебе очень благодарна.
Автомобиль остановился.
- Что это за доска, Нике?
- Сам ты доска! Доска по имени «Луиджи». Это моя картина. Я великая художница!
- Здóрово, можно посмотреть?
- Нет. Ты не оценишь, она никому не нравится, - шмыгнула носом Нике.
- Но мне любопытно, пожалуйста, - попросил Луиджи. – Разве великие художницы могут рисовать плохо?!
Нике осторожно достала картину, положила на капот, и Луиджи удивленно поднял брови.