Когда малолетки были погружены в машину, дрожащий от ужаса депутат Бигун отпущен, а администратор с местным участковым доведены до состояния инфаркта, мы решили возвращаться обратно. У меня под мышкой удобно располагался журнал учета прибывших посетителей. За ним завтра должен был прибыть сам администратор, там и продолжится наш разговор. Если мужик думает, что он уже от меня отделался, то очень сильно ошибается. Он даже понятия не имеет, какую роль ему я уготовил. А я решил сделать то, к чему стремится любой опер, — «заточить» фигуранта под себя. «Дятел» в санатории мне не помешает. А то у меня как-то слабовато с агентурой в том районе… Помощью в этом мне будут эти две смазливые девочки, одной из которых семнадцать, а второй — на год меньше. Придется беспокоить ничего не подозревающих мам. Два допроса с протоколом в присутствии родителей — картина малоприятная, но чего ради дела не сделаешь? Администратор — на крюке до тех пор, пока оба эти протокола будут лежать у меня в сейфе. Если заерепенится, позвоню Бигуну. Тот ему быстро объяснит, что с ним будет через час после того, как я открою сейф. Кстати, Бигун — тоже удачно срубленная фигура. Его визитка, с уважением и тремором в руках подаренная мне, лежит в кармане. Пусть лежит. Есть не просит.
ГЛАВА 6
Август — лучшее время для отдыха и лечения в санатории. Кто только не отдыхал в «Бобылево» с двадцатого августа по первое сентября!..
Лежащий передо мной журнал бесстрастно раскрывал тайны пребывания в санатории. Помимо нескольких депутатов городского и областного советов, в джакузи «Бобылево» расслаблялись даже мэр и начальник нашего ГУВД. Славное местечко! Вот и вся демократия. Что-то я не могу при всем желании обнаружить здесь фамилию Гольцова или, скажем, Обрезанова. Рылом они не вышли. Про себя я вообще молчу.
Однако, несмотря на все трудности, связанные с огромным количеством незнакомых мне фамилий, кое-что раскопать мне удалось. И первое, что меня заинтересовало, была личность некоего Алтынина, который въехал в санаторий двадцать второго числа, а выехал двадцать четвертого. Фамилия очень знакомая, об этом мне сразу сообщил сигнал из той части мозга, что отвечает за память. Но на большее, сколько я ни напрягался, себя не подвиг. Связать фамилию и конкретное событие оказалось трудно.
Сняв трубку, я набрал номер администратора санатория.
— Вас Загорский беспокоит…
— Господи, Сергей Васильевич, какая радость! Чем могу быть вам полезен? Мне подъехать или так расспросите?
Вот так, другое дело…
— Подъедете завтра, а сейчас я прошу вас напрячь память.
— Сию минуту.
— Не перебивайте, это нетактично. Вспомните одну молодую и очень симпатичную девушку, которая гостевала в вашем притоне в последней декаде августа. Она должна была прибыть в сопровождении мужчин, и, как мне кажется, она не совсем этому радовалась. Пробыла она у вас три дня.
Ничего удивительного в том, что он вспомнил. Он припомнил, как девушка по имени Ольга приехала с тремя молодыми людьми. Но это все, что он помнит. Врет! После того как я пообещал сообщить Бигуну, что его подставил именно он, администратор, на свет всплыла одна фамилия. Черкнув на календаре карандашом, я, не попрощавшись, положил трубку. Завтра этот олень с утра пораньше примчится за журналом.
Я не успел даже убрать руку с телефона, как раздался звонок. От неожиданности я вздрогнул и столкнул локтем на пол стопку листов.
— Тьфу, черт!..
Не черт, Обрезанов.
— Зайди-ка ко мне, Сергей. Наши воробушки с авторынка прилетели.
Если честно, сил уже не было никуда идти. Кажется, бессонная ночь выходит боком. Сейчас с удовольствием лег бы на раскладушку, накрылся курткой и закрыл глаза… Эта картина настолько явственно встала перед моими глазами, что я даже на мгновение потерял над собой контроль и мною овладела сладостная дремота. Нет, прилечь не удастся. Взбадривая себя, я резко кашлянул и растер лицо руками.
«Воробушки» из школы полиции оказались на редкость сообразительными и предприимчивыми малыми. Они поработали на совесть. Главных новостей было три. Даже человеку, далекому от сыскного дела, стало бы ясно, что на авторынке города, контролируемом корейцами, функционирует в полную мощь организованный, четко отлаженный преступный механизм. Но не это было главным. То, что Тен и его земляки нарушают закон и не платят налоги, я догадался бы и сам. Интересным оказалось другое.