Домой Мечислав ехал в приподнятом настроении. Наконец настало долгожданное время действовать. А навстречу выбежала с красными от слез глазами испуганная Чеслава. Приходили из комиссариата и ругались, почему он так долго не является на работу. Объяснила: мол, стряслось несчастье у родственников и надо было срочно помочь им. Но весь ужас в другом. На фабрике неожиданно появился тот высокий офицер, который приходил к ним домой. Зашел на территорию и приказал охраннику найти ему красивую польскую пани Чеславу. Хозяин смертельно перепугался визиту такого важного гостя, а Зиберт вел себя независимо. Галантно и сдержанно поклонился Чеславе, как старый знакомый, взяв под руку, прошелся по двору. За это время он успел сказать, что в столе хозяина хранятся очень ценные проездные документы, и попросил достать для него несколько бланков.
Помня об опасениях мужа, она не дала определенного ответа. Но хозяин как бы невольно сам помог ей в выполнении поручения Зиберта. Он был в восторге от близкого знакомства его работницы с таким важным немцем и пригласил Чеславу заходить к нему в кабинет. На другой день, воспользовавшись приглашением, она зашла к хозяину, а когда его позвали на минуту из кабинета, взяла нужные бланки.
Стефанские оказались в гуще борьбы. Мечислав собирал различные сведения, связывал партизан с военнопленными, работавшими в городе, и как зеницу ока оберегал явочную квартиру, куда в особых случаях приходил Кузнецов.
Помогала подполью и Чеслава.
– Николай Кузнецов – вроде бы крестный отец Чеславы, – говорит Стефанский. – Он дал ей партизанское имя Мура, под которым Чеслава была известна разведчикам.
В то время Николай Кузнецов и его боевые товарищи готовились к одной из самых дерзких и смелых операций нашей разведки в глубоком тылу врага.
В состав оккупационных войск на Украине, кроме немецких соединений, входили и так называемые «остентруппен». Они включали в себя части РОА («Русской освободительной армии», так пышно именовали себя предатели-власовцы), украинских националистов и разных легионеров, набранных из уроженцев Кавказа и Средней Азии. Командовал ими генерал Ильген. Основной контингент «остентруппен» состоял из бывших белогвардейцев, вернувшихся из-за кордона вместе с оккупантами, предателей Родины, изменивших воинской присяге, уголовников, а также всякого рода антисоветских элементов, выжидавших своего часа. Достаточно сказать, что одним из заместителей Ильгена был петлюровский генерал Омельянович-Павленко, сменивший теперь смушковую папаху на немецкую генеральскую фуражку. Его преступления в годы гражданской войны еще не забыла Украина.
План настоящей операции был тщательно разработан и утвержден в Центре. Небольшой группе разведчиков во главе с Кузнецовым поручалось уничтожить генерала-карателя Ингеля. Учитывалось при этом то обстоятельство, что в его доме – длинном одноэтажном особняке на Млынарской, 3,– работала экономкой Лидия Ивановна Лисовская, советская разведчица.
Нападение Германии на Польшу сразу же принесло ей горькую весть – пропал без вести ее муж, офицер польской армии. В ту пору Лисовской было тридцать лет. Осенью 1941 года Лида возвратилась в родное Ровно из Львова. Ей удалось устроиться помощницей повара на кухне офицерской столовой в лагере для советских военнопленных.
Здесь Лида познакомилась с военнопленным Владимиром Грязных. Вместе они устраивали побеги пленных к партизанам. С одной из групп беглецов пришел в отряд «Победители» и Грязных. От него здесь, а затем и в Центре узнали о Лисовской. После тщательной проверки было решено привлечь Лидию Лисовскую к подпольной работе.
К этому времени «пани Леля», как называли Лисовскую в кругу ее знакомых, уже стала старшей официанткой ресторана «Дойчегоф». Ей удалось завести знакомство с высшими гитлеровскими чинами, среди которых у молодой, обаятельной женщины было немало поклонников. Ведь в тридцатые годы Лида была «мисс Полония» – победительницей конкурса красоты в Варшаве. Она увлекалась музыкой, живописью, училась в балетной школе и даже приглашалась на работу в Голливуд. Именно от своих «поклонников» разведчица Лисовская добывала много ценной информации. В частности, от знакомого летчика она узнала о том, что спецшколу, находившуюся под Ленинградом, в 30 километрах от Ораниенбаума, собираются перебросить в Иран для проведения террористических актов против англичан. От него же Лисовская получила сведения о разрабатываемом и утвержденном плане химической войны против СССР. Естествено, вся информация немедленно передавалась советскому командованию.