– Полюбуйся, – сказал полковник Судов и подвинул капитану стопку фотографий. Стекляр взял первый лист – крупными рисованными буквами на нем было выведено: «Волынь в борьбе».
– Что это? – он в недоумении поднял глаза на полковника.
– Смотри дальше!
Стекляр быстро просмотрел всю папку. То были фотокопии рисунков, собранных, судя по всему, в одном альбоме. По содержанию – злобная антисоветчина, изготовленная явно с провокационной целью. Вот три солдата Советской Армии отнимают у старой крестьянки мешок с зерном. Вот оуновцы, вышедшие из леса, срывают с сельсовета красный флаг и водружают свой – с трезубом. Вот стилизованные, беспардонно облагороженные портреты «лесовиков» в схронах, у костров. Вот какие-то люди в городской одежде (значит, приезжие, «москали», не иначе) под охраной солдат ломают сельскую церковь. На них угрюмо взирают крестьяне. Тут же – связанный священник.
Подобные картинки Стекляру уже попадались в бандитских схронах и раньше. Иногда их сдавали местные жители вместе с подброшенными националистическими листовками. Видел он нечто подобное и на страницах оуновских газет, доставленных нелегально из-за кордона.
– Это «добро» нам прислали из Москвы, – объяснил полковник. – И не только нам, но всем управлениям МГБ западных областей Украины. Суть дела заключается в том, что этот альбом с провокационными целями сейчас широко распространяется на Западе. Его подкидывают в посольства, журналистам-международникам, делегатам сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Замысел провокаторов понятен – убедить общественное мнение Запада, что на Украине, дескать, идет массовая вооруженная борьба против Советской власти. Нам поручено срочно разыскать автора альбома и пресечь его антисоветскую деятельность. Для розыска создана оперативная группа. Вы ее возглавите. Кроме вас в нее включены капитаны Маркелов и Мудрицкий. Утром доложите план мероприятий…
Сотрудника Клеванского райотдела госбезопасности Михаила Андреевича Маркелова Стекляр знал хорошо. О капитане Мудрицком из управления МГБ по Сумской области, находящемся на Ровенщине в командировке, слышал как об опытном чекисте.
Вернувшись в свой кабинет, Борис Ефимович еще раз тщательно изучил рисунки. Первая мысль была – а не состряпаны ли они там, за океаном, или где-нибудь в Мюнхене? Но потом от этой мысли отказался. Стекляр достаточно хорошо знал Волынь и быстро понял – художник местный. В этом убеждало многое: чисто полесские пейзажи, детали одежды, построек, достоверность устройства схронов и т. п. Нет, так мог нарисовать только знающий человек. Мнение Стекляра, кстати, совпадало с предположением, высказанным в Центре (откуда и доставлены были рисунки), о том, что их оригиналы нелегально переправлены на Запад откуда-то из западных областей Украины.
В Ровно в то время жило всего несколько профессиональных художников. Одного из них Борис Ефимович немного знал – это был заслуженный фронтовик, орденоносец, в период Сталинградской битвы они даже служили в одной армии, правда, тогда не встречались. Вечером того же дня капитан отправился к художнику за консультацией.
Николай Александрович встретил чекиста приветливо. Что требуется от него – понял мгновенно, не понадобилось ему и разъяснять, что дело – сугубо конфиденциальное.
– Прежде всего мне нужно знать, кто это изготовил, – спросил Стекляр, – профессиональный художник или самоучка?
Хозяин взял листы. Вначале внимательно просмотрел их невооруженным взглядом, потом достал из ящика стола тяжелую трофейную лупу в медной оправе. Стекляр терпеливо ждал. Через полчаса эксперт отложил в сторону рисунки и решительно заявил:
– Автор, безусловно, профессиональный художник-график, причем способный и достаточно высокой квалификации. Вот эти листы, – он выхватил из стопки несколько картинок, – гравюра по дереву, так называемая ксилография. Изображение вырезается на деревянной пластинке, пальмовой или самшитовой, в наших условиях сгодится и вишневая. Краска наносится тонким слоем на выпуклую поверхность рисунка, потом сверху плотно прижимается лист бумаги, и оттиск готов. А вот эти, – эксперт кивнул на вторую стопку, – выполнены тушью. Чтобы с них сделать репродукцию, нужно изготовить клише в цинкографии.
– Значит, профессионал, – задумчиво протянул Стекляр.
– Без сомнения, – живо откликнулся художник. – Тому есть еще одно подтверждение: подпись автора выполнена в чисто профессиональной манере художника-графика.
– Как, разве есть подпись?! – разволновался капитан.
– Есть, – подтвердил Николай Алексадрович. – Взгляните, – он протянул Стекляру лупу и указал на крохотную звездочку, которую чекист и сам раньше приметил, но не придал ей значения.