— Вышла к озеру, увидела след от колёс. Думала, что вас утопили или задержали, а улики уничтожили. Потом… побежала от них. — Меня передёрнуло от неприятных воспоминаний.
— От них? Ты видела пришельцев? — встрепенулась Дашка.
— Если это пришельцы, — поправила я, чтобы не сеять панику в замкнутом пространстве. — Трое в тяжёлых костюмах, с бластерами. Высокие, кожи не видно, молчали как партизаны и бежали за мной, не останавливаясь. Больше на роботов похожи, только не стреляли совсем, интересно почему?
— Патроны закончились? — предположил Тимофей.
— В Ксюху попробуй попасть, плоская как доска, небось боком бежала! — нервно хохотнула Дашка, вспомнив моё временное сходство с жертвами анорексии. Я что виновата, что в начале лета отравилась суши на вокзале и схуднула на десять килограмм?
— А как они, ну внешне? — допытывался Емир. — Руки, ноги?
— Да люди обычные!
— И как ты им попалась? Упала? — спросил Тимофей.
— Нет. Они не уставали, а я выдохлась. Надели наручники и вернули к озеру, — пожевав губу, я добавила: — Видела и этот «аппарат», вагон летающий. Они перевозили людей и какие-то контейнеры. Закрепились ремнями к стенкам и вверх полетели. Больше не помню.
— У меня последней мыслью было, что хотя бы ты спасёшься! — со злостью и отчаянием произнёс Емир. — А тут просыпаюсь, темно как у негра в заднице, и вы все без сознания. Пока сообразил, что выхода нет, чуть не свихнулся. Ты только не паникуй. Помнишь, мы в лифте застряли? Это как там, только лифт перевёрнутый и стены, как клетка. Пробовали вскрыть, гнуть, поорать — без толку. Помещение большое. Когда Никита отливал, даже слышно не было...
Нас ослепила яркая вспышка белого света. Я прикрыла глаза ладонью и посмотрела вниз: «Не привиделось ли?». От высоты закружилась голова, и мерзкий ком подступил к горлу. Не удержав равновесия, я упала лицом на прутья и замерла. Контейнеры-небоскрёбы были величиной с авиа-ангары и соединялись множеством переходов на разных уровнях. Их огибали движущиеся, транспортировочные ленты, в воздухе мерцала дорожная разметка и голографические экраны. Мимо них, бесшумно выстраиваясь в очередь, передвигались шаттлы и контейнеры, закрытые автомобили и капсулы, как в Пятом Элементе. Город будущего!
— Марсианский склад! — воскликнул Борис и задрал голову. — Мы без троса висим!
— А что там красное? — тыча пальцем через прутья, спросила Анастасия, шатенка средних лет в сером офисном костюме и плотных, коричневых колготках из прошлого века. — Как кольцо.
— Печь для сжигания отходов? — предположил Емир.
Шаттлы залетали в ангары, откуда огромные металлические клешни начали ставить товар на бегущие ленты. От маленьких коробок до огромных ящиков. От предметов до животных, зовущих на помощь. В ближайших от нас клетках тоже разгорался свет. Там росли лопухи и лимонные деревья в чёрных поддонах.
— Наверное, и нас так отсортировали, — произнесла отстранённым тоном Анастасия.
Настроение «сокамерников» переменилось, я почувствовала тяжёлое дыхание коллективного страха. Емир оглянулся и замер, внимательно изучая моё лицо. Я осторожно потрогала пострадавший нос. Покрылся коркой, и ладно.
— Или ещё отсортируют, — откликнулся Тимофей, почёсывая бицепс. — Давайте только не панико…
В десяти метрах от нас пронеслась клетка, из которой криво-косо торчали человеческие руки и ноги.
— В сознание ещё не пришли? — попытался разрядить обстановку Емир.
— Мёртвые, — озвучил мою фразу Никита. Из всех нас он казался самым младшим.
— Тоже лагерь инспектировал? — спросила я, разглядывая его узкие джинсы с дырками.
— Сестру проведывал, на последний автобус опоздал. Эти меня с остановки подобрали, — ответил парень, кивнув на Бориса и Настю.
Емир исследовал клетку и выяснил, что верхние прутья имели круглые отверстия, вроде дырок флейты, направленные внутрь. За то время, что я сидела спиной к лампе, кожа успела нагреться.
— Они имитируют солнечный свет для растений, — догадалась Анастасия. — Может, и поливать будут. Световой день часов восемь-десять. Сможем ориентироваться по времени.
— Ни у кого обычных часов нет? — спросила я.
— Неа. — Покачали головами.
Мы играли в города, говорили о жизни, делали друг другу массаж и старались не унывать, слыша очередной «бух» груза на транспортную ленту. Борис беспокоился за машину, оставленную на дороге. Анастасия делилась сюжетами книжек про инопланетян. Емир рассказывал о странах нет-союза, пришельцах и эфирах. Дарья сильно нервничала и много шутила, Тимофей её успокаивал. Модный Никита теребил серебряную серьгу в левом ухе и смотрел наружу. Следя за беседой сокамерников, я с ужасом осознала, что напугана до такой степени, что едва существую физически. Вся моя личность обратилась условными рефлексами: кивнуть, поддакнуть, хмыкнуть. А мысли улетели далеко-далеко, и их было так много, что ни одна не выходила на первый план.