Глава 3
Время тянулось медленно и лишало рассудка. Хотелось жрать. Конец светового дня соседи встретили относительно спокойно. Дарья воспользовалась темнотой, чтобы всплакнуть на плече Тимофея. Кто-то справлял нужду, а я прибывала в странной полудрёме (от эмоционального и физического истощения) и выстукивала ногтём мотив «Jingle bells». Снова и снова.
— Вам это не кажется странным? — вдруг спросил Никита. — Появляются инопланетяне и пудрят мозги властям модифицированным марсоходом, параллельно толкая товар на стороне, который создаёт конфликт в обществе. Какая добросовестная, высокоразвитая раса так поступает?
— Намекаешь на то, что они не лучше нас, но уже побывали на Марсе? — зевнул Борис.
— Он намекает на то, что они барахольщики, — пояснила я, пряча затёкшую голову меж колен. — Торговцы. Пираты.
— Вот это поворот! — всхрапнул Тимофей. — Существовал стереотип о «старшем брате», вот и… Только зачем им наша цифровая валюта в обмен на ништяки?
— Для них эти гаджеты — как китайские шлёпки на базаре, — резко ответил Никита. — Настоящий товар — здесь. А то для отвода глаз. Мы же не знаем об их договорённостях с идейными хакерами. Может, они и предложили людей забирать. Похищение инопланетянами — одна из фантазий человечества. Мы к этому готовы.
— Это если инопланетяне одни. Может статься, что разбирали марсоход, модифицировали его и похищали нас совершенно разные пришельцы, — заметил Емир, и Никита задумчиво хмыкнул.
Я Настя и Даша легли на вытянутые ноги парней и заснули. Я проснулась ещё в темноте, от голода и жажды. Борис, Тимофей и Емир переговаривались, а Никита молчал. Учитывая масштабы склада, еда нам не светила. Как умирали от обезвоживания? Больно? Помимо силы воли, время возможного существования без еды и воды зависело от веса тела и состояния здоровья. С этим у меня, после знаменательного похода в привокзальный суши-бар, было туго.
— Проснись и пой!
Свет включился и ребята вздохнули с облегчением. Я прокашлялась и устроилась в углу рядом с Никитой. В горле пересохло, рот склеило, словно клейстером. Я поднесла руку к глазам, чтобы укрыться от нагревающей лампы. Ещё сутки протяну. Как дальше — не знаю.
Сегодня мы больше молчали, чем разговаривали. Шаттлы бесшумно проносились туда и обратно, обдувая клетки затхлым воздухом. Мы не понимали, по какому принципу одни вещи или растительные культуры попадали в клетки, которые огромная клешня подвешивала в невидимые ячейки в воздухе, а другие — на быстродвижущиеся ленты. Одна из которых вела в ярко-жёлтое кольцо «мусоросжигательной печи». Не скрылось от нашего внимания и то, что клешни периодически отцепляли занятые клетки, чтобы пираты их перенабили.
Думая о сортировке и подмене, я впервые обратила внимание на свой внешний вид. Всё лето я казалась пациентом на реабилитации после долгой госпитализации, но сейчас мои ноги-палки, руки-спички, живот-барабан не иначе как анорексией было не назвать. Даже чёрные ботинки с вышивкой смотрелись уродливыми, безразмерными башмаками. Интересно, что у меня с лицом? На ощупь щёки впали…
Сверху раздался короткий «пшик», и из прутьев с дырками полилась вода. Я присосалась к отверстию немедля, предпочитая не толкаться.
— Ксюша, ты чего? Можно было ещё потерпеть… — запаниковал Емир, оттягивая меня за плечо. — Вдруг там концентраты для роста растений? Или раствор от клещей?
— Или яд, чтобы скинуть наши трупы в печь и заменить лопухами, — пропищала Дашка.
— Издеваетесь? — икнула я, вдохнула воздуха и снова начала пить, пока хватало дыхания. — Я… чуть… не сдохла… от жажды... знаете ли!
Как же хорошо пить! Даже, когда от каждого глотка больно как при ангине!
— Я если честно есть и пить совсем не хочу, — сказал Борис, похлопывая себя по пивному животу. — И это странно.
— Я тоже, — задумчиво отозвалась Анастасия, равнодушно следя за тем, как я глотаю воду. — Но ведь прошло больше суток. Это не нормально.
— Я бы съела что-нибудь сладкое, — шепнула Дашка и втянула голову в плечи, будто испугалась собственных слов. — Но сейчас такое чувство… будто только что поела.