Со Стороны.
Это произошло осенью 1987 года.
Джозеф Хэшебай возвращался домой по промозглым безлюдным улицам ,утопая во мраке.Он был одет в старый плащ,грязный и потрепанный временем.Деловой костюм был неряшлив ,галстук напрочь отсутствовал.Общую картину дополняли туфли с давно сбитыми носами - результат полуразваленных ступеней в его доме.
Джо был измотан.Регулярные проблемы на работе,разочарование в глазах жены,вечная нищета.Жизнь не доставляла удовольствия,стала повседневной рутиной.Джо начал злоупотреблять алкоголем ,часто засиживался допоздна в барах ,ссылаясь на глупые отговорки,бывало пропадал на пару дней,вроде, слишком много работы, хотя работы не было уже около месяца, не было из-за того, что малейшие свои заработки он пропивал в баре, теряя клиентов, и не появлялся на работе неделями, от чего еще больше затягивался в мир алкоголя, ведь только это помогало ему забыться.
Перепалки дома перерастали в скандалы, иногда доходило до драк, после которых он умолял жену его простить, потому что боялся перемен, которые в конце концов могли сказаться на его пребывании в этом дряхлом, дрянном доме, в этом вонючем, забытым Богом мире.
Лицо осунулось ,приобретя бледноватый оттенок, так же его покрывала щетина . Глаза воспалены от бессонницы и алкоголизма, мутный и потухший взгляд не выражал ничего кроме усталости, Джо был олицетворением забитого и сломанного человека, но ,думаю, пришло время ненадолго оставить нашего героя и вернутся к повествованию.
Что-то было не так ,город будто замер , время остановилось вокруг Джо ,тишина нагнетала заставляя слышать собственное прерывистое дыхание.Туман.Он сочился сквозь пальцы ,заползая в горло , застилал глаза ,сковывал холодом конечности.
Джозеф чувствовал надвигающуюся тревогу ,словно что-то вот-вот произойдет.Страх шел за ним по пятам, собственное сердцебиение не давало покоя.Он стал беспокойно оглядываться вокруг,глаза лихорадочно блестели.Ничего.Парень потряс головой.
-Черт, мне все это кажется.Скорее всего я снова уснул на работе.
Только вот ощущение влаги под ногами и зыбучий туман были реальными.
-Так ,главное добраться до дома , а там...
Не успел Джо пресечь ход мысли, как кто-то схватил его за шиворот ,вернув в реальность ,мурашки пробежали по его телу ,воздух холодной струей ударил в ноздри.Его держала огромная черная субстанция , чем-то отдаленно напоминающая человека,Джо не успел толком разглядеть его ,как чудовище швырнуло его на что-то твердое , резкая боль пронзила колено,прихватив новую волну ужаса ,парень попытался отползти, но пелена застилала глаза ,он чувствовал что существо настигает, лязгая зубами.
Он попытался нащупать опору - забор или здание,чтобы подняться.Ничего.Туман лег густой завесой не давая вырваться из клетки.Огромная когтистая лапа вцепилась в его ногу.Джо сдавленно закричал от невыносимой боли ,чувствуя разрывающуюся плоть.Оно тащило его на себе. Парень из последних сил цеплялся за голую землю ,ломая ногти.Существо лишь усмехнулось и подхватило его, одновременно вгрызаясь в шею.Джо не мог больше кричать ,он повис как сломанная кукла в руках существа,захлёбываясь собственной кровью.
Он видел свою кухню,жену и двух дочек.Он попытался протянуть к ним руку,жадно хватаясь за воздух, из горла раздался тихий хрип.
Джозеф любил лежать. Нет, не лежать на кровати, свесив ноги, радуясь, что он наконец дома, после своей грязной, никому не нужной работы, он любил лежать в апатичном состоянии, в состоянии, когда ему было всё равно на то, сгорит он сейчас или же его загрызет собственная жена, разъяренная от гнева к себе и своему мужу от того, что у них не было возможности купить своим детям то, о чем они так давно мечтают, о тех курточках,противно-розовых курточках с зеленой молнией и фиолетово-красными карманами. Даже Джо понимал, что это верх безвкусицы, но ему, впрочем как всегда, было на это наплевать, его тошнило от самого себя, когда он смотрел на эти дешевые куртки, из которых торчали нитки, цветом совсем не совпадающим с молнией, карманами или основной тканью, ведь он не мог позволить своим детям даже этого. Его тошнило от самого себя, от жены, которую, как он понимает, уже ненавидит, и от своих детей. От своих собственных дочек, которых лучше бы он вообще лишний раз не видел, потому что ему было их жаль. Жаль, что у них такой отец. И в таком состоянии он мог пролежать часа два, их окна выходили на заброшенную автостоянку и вечернее жаркое солнце всегда проходило сквозь тонкие стекла отделявшие Джо от свободы, безмятежности, и словно бы прожигало все, на что натыкалось, пока со временем тенью не сползала с вещей, которые когда-то имели гладкую поверхность, ведь сейчас они прогрызены и обглоданы временем. Он любит лежать и ждать пока это самое солнце прожжет его кожу, череп, мозг, он чувствовал это, чувствовал как его голова начинает разрываться от такого давления и температуры. Ему нравилось это. Нет, он не был мазохистом, даже наоборот, он в некоторой степени боялся боли, но чувствовал себя немного лучше, когда знал, что он мучается, так, он думал, наказывал себя за то, что довел до такого состояния свою семью, свою любовь к жене, которая казалось вечной и нерушимой, а оказалась тонкой и хрупкой, и когда вся его одежда раскалялась, когда кожа больше не могла терпеть, а легкие будто пытались выбраться наружу, он сам и все вокруг становилось мокрым от пота, он чувствовал себя хорошо. Он мучился и чувствовал себя полноценным, будто кто-то пытался залезть к нему в голову, в его глазницы, которые с закрытыми веками отражались ярко-красным свечением, кто-то пытался залезть к нему, в его тело, и говорил :"Ты-монстр, ты хороший монстр, монстр потому что делаешь то, что причиняет боль другим, но хороший потому что раскаиваешься". И вот в эти моменты он чувствовал в себе присутствие старой жизни, где у него была любовь и вера. В эти моменты он чувствовал себя человеком, жалел себя. Он жил, а не существовал.