Вскоре пожаловал генерал Демёхин. Поинтересовался подготовкой батальона, похвалил за проделанную работу и тут же приказал полковнику Ушило достать из сейфа пакет с определенным номером. Ушило вскрыл пакет и побледнел. Батальону объявлялась тревога и указывалось место сосредоточения - станция Второй Хабаровск. Там уже стояли платформы. Батальон погрузился и направился во Владивосток, а затем пароходом в г. Александровск на Сахалине. На Сахалине батальон (командир майор Коровин) принял участие в прорыве линии "Карафуто", разделявшей Северный и Южный Сахалин.
А ведь полковник Ушило был убежден, что этот ударный батальон будет его опорой. Он загрустил. Мы успокоили полковника: опытные и знающие люди еще остались. И действительно, мы сформировали еще три батальона. Позднее будет сформирован четвертый резервный батальон под командованием старшего лейтенанта Дружинина. В его формировании я принимал непосредственное участие.
Соединение сформировали в короткий срок из 4 танковых батальонов Т-34, одной танковой роты Т-26 (командир старший лейтенант Чухляев), мотострелкового батальона и других подразделений. Это было мощное соединение. В середине июля 1945 года поступил приказ нашему соединению сосредоточиться в районе Падь Тигровая, в лесу среди сопок.
Я был назначен заместителем командира первого эшелона. Двое суток не спал. Но привычка не спать была уже выработана. Перенес все. Разгрузились на станции Унгун, по дороге Биробиджан - Ленинское (на Амуре). В Пади Тигровой мы пробыли три недели. Проводились занятия. Я изучал танковое дело. Научился водить Т-34, Т-26. Находясь среди танкистов, постоянно уделял внимание разъяснению обстановки, подводя их к готовности вести боевые действия. Рассказывал о поведении воина в бою, о том, как важно знать свое дело, быть физически выносливым, проявлять смелость в бою.
Для офицеров прочитал лекцию о роли в бою морального фактора. Особо выделив мысль, что побеждает тот воин, который хорошо знает военное дело, физически развит, обладает высокими морально-боевыми качествами. Эта лекция понравилась командиру соединения. Отношения у нас сложились самые благоприятные.
Но я испытывал затруднения в работе. Нужна была постоянная информация, а как ее получить в полевых условиях? Обратился к полковнику Ушило. Он выделил мне радиостанцию с радистами. Радиостанция была направлена на определенные волны, и я регулярно получал необходимую информацию, которую немедленно доводил до танкистов.
Путь держим в Китай. Разгром Квантунской армии
Восьмого августа из политотдела 15-й армии к нам прибыл майор Христич. Сообщил, что будет передаваться важное правительственное заявление. Я дал указание радистам: как только будет передано заявление правительства, немедленно доложить мне. Часов в 5 утра 9 августа радисты принесли мне запись правительственного заявления. Это было наше объявление войны Японии. Напомню, что договор СССР с Японией о ненападении был денонсирован 5 апреля 1945 года. Сразу же передал заявление командиру соединения и начальнику политотдела. Провели митинг по разъяснению заявления и отправились в путь. Я находился в резервном батальоне.
Итак, война, а на войне все надо делать по-военному. Марш колонн был трудным из-за обильных дождей. Дороги размыло. Река Бира вышла из берегов, пришлось форсировать ее и днем, и ночью. Утром 9 августа я получил телеграмму - срочно явиться в поселок Благословенная на берегу Амура. Вместе с А. И. Бондаренко на попутных машинах, лафетах артиллерийских стволов мы добрались до назначенного пункта.
Выкупались в Амуре, смыли грязь и пот. Из поселка Благословенная рано утром 9 августа начала переправляться через Амур 34-я стрелковая дивизия генерала Демина. Эту дивизию поддерживало танками наше соединение. На переправе не все прошло гладко. Плот с 24 солдатами и лошадьми посреди Амура перевернулся, и река поглотила все, что было на нем.
Дивизия продвигалась с боями, японцы оказывали упорное сопротивление. Особенно горячие бои развернулись за город Сентсянжень. Здесь у японцев были созданы опорные пунк - ты из дзотов. Оборонялась дивизия, в большинстве состоящая из "смертников".
Генерал Демин запросил у нас помощи. Мы могли срочно переправить только легкие танки Т-26 старшего лейтенанта Чухляева. Рота Чухляева быстро достигла указанного пункта и с ходу прямой наводкой стала бить по укреплениям японцев. Японцы не выдержали, бросились в бегство. Уцелели те, кто через болотистую местность смог убежать в горы. Остальных танкисты расстреливали, давили. Путь в несколько десятков километров был усеян трупами, дорога полита кровью.
Настала очередь переправляться и нам. Наша политотдельская машина переправилась к вечеру 9 августа. На плот поставили танк, машину. Плыли я, А. И. Бондаренко и секретарь политотдела Шура Быстрова. Плывем, обходим островок на Амуре. Никто не разговаривает. И вдруг Шура такой издала вздох, что все мы встрепенулись. Оглянулись. Шура это заметила и жалобно сказала: "Эх, мамка, знаешь ли ты, где я?" Мне стало не по себе. И Шура, и все мы думали о том, что нас ожидает. Ведь мы вступаем на чужую землю. Плот причалил к берегу у города Лобей. Здесь японские снайперы "сняли" немало солдат 34-й дивизии.
Тихо. Темно. Рядом с войсками нашего соединения чей-то медбатальон. Жжем костры. Солдаты обнаружили поле с луком. Лук зеленый, сочный. Наелись вдоволь.
Наш командир полковник Ушило предложил заглянуть в мазанки, посмотреть, как живут китайцы. Заглянули в одну мазанку. Нищета, какой я еще не видел. В другой мазанке обнаружили двух полунагих женщин. Опять одна нищета. Наши девушки-связистки и медики собрали кое-что из одежды, прикрыли наготу несчастных китаянок.
Надо отметить, что за все время пути я не увидел ни одного японского самолета. Подумал, что японцы не умеют воевать или дураки, что не бомбят нас. Оказалось, что рано утром 9 августа наша авиация разбомбила все аэродромы японцев, оставив их без самолетов.
Добрались до города Яндана. Был солнечный день. Население высыпало навстречу нашим войскам. Начался митинг. Я стоял близко от выступающих. Но говорили на китайском языке, я ничего не понял. По окончании митинга ко мне подошли два китайца, на ломаном русском языке поприветствовали нашу армию, вручили два листка с просьбой передать признательность китайцев Советскому правительству.