- Я же говорил, что знать не знаю, где ваша девочка. - Сосед выглядел невозмутимым. Как будто это не у него во дворе собрались кровожадные люди с вилами.
- А чего ж тогда нас в дом к себе не пускал? Проверили бы и всё. - Всплеснула руками тётя Тома, и побежала нам на встречу.
Я радостно передала Тамаре её мелкую. Пусть сами с ней разбираются, хворостиной там или ремнём воспитывают, а я поплелась к себе. Народ тоже извинялся перед новеньким жильцом, и быстренько сбегал кто куда.
Чтобы сгладить неловкость.
- Василиса? Постой.
Сосед широкими шагами шёл ко мне. Я остановилась, потирая ноющую поясницу. Чувствую, сегодня на себе буду испытывать бабушкину чудодейственную микстрку на спирту и полыни.
- Ты лес хорошо знаешь?
Я просверлила типа взглядом. При свете дня он выглядел моложе, чем я вчера подумала, лет примерно тридцати. Может даже меньше. И напоминал какого-то третьесортного актёра из мыльной оперы. Но я частенько повторяю - третий сорт, он как говорится, не брак. Мужчина был подтянутый, с узкой талией, мощным торсом и волевым подбородком. Глаза действительно серые и внимательные. Вылитый рецидивист, в общем. И что-то там спрашивает про лес.
- Смотря, в каких целях ты интересуешься, - уклончиво ответила я.
- Пройдёмся?
- С тобою в лес? - Я рассмеялась, и двинулась дальше по дорожке, к своей калитке. - По грибы, да по ягоды?
Не, я конечно же люблю приключения. Но это даже для меня слишком.
- По ягоды, - Станислав тоже усмехнулся. - Мне нужен будет проводник.
- А чего сразу я? - Я тем временем доплелась до своего крыльца и плюхнулась прямо на ступеньки, вытянув ноги в грязнющих калошах. И в не менее грязнющих джинсах. Да и руки не уступали джинсам и калошам в чистоте.
- Вася? - Дедуля выглянул в окно. - Где тебя носит весь день? Иди в дом, ужинать будем.
- Иду уже, - крикнула я дедушке. И повернулась к Станиславу. - Жаль, что ты, наконец, уже уходишь.
Мужчина усмехнулся, глядя на меня с высоты своего роста.
- Разве я ухожу?
- Уходишь. - Уверенно кивнула я, потирая усталые ноги.
- Вечером приходи ко мне, - тихо сказал он, и от этого тона мне стало не по себе. - За вишней. А то я собираюсь дерево обрывать. Не успеешь, твои проблемы.
И развернувшись на каблуках начищенных туфель, он уверенным размашистым шагом направился к своёму новокупленному саманному домику.
Глава вторая.
1989 год.
- Дедушка, а расскажи о войне! - маленький пятилетний мальчишка забрался на колени Ивану Афанасьевичу, и с восторгом заглядывал в глаза старика, в предвкушении новой истории. - Ну, деда! Ну, расскажи.
- Чего рассказывать-то. Война это страшно. - Иван Афанасьевич тяжело вздохнул, и погладил по тёмным волосам своего правнука. - Я тогда совсем молодой был. Добровольцем на фронт ушёл. Два года себе докинул, что бы приняли. Не мог в стороне стоять, когда Родину защищать надо было.
- Про Смоленск расскажи, деда.
- Смоленск... Твоя любимая история. - Старик улыбнулся сухим, морщинистым ртом, - Знаешь, что происходит в городе, когда враг наступает? Паника в городе, Стасик. Паника. А паника ни к чему хорошему никогда не приводила. Суета, беготня. Как бы страшно не было, Стас, ты никогда не паникуй. Хорошо?
- Хорошо, деда.
- Немцы к городу подходили. Что происходило тогда? - Иван Афанасьевич снова протяжно вздохнул. - Страшное время было. Торопились все. Куда-то бежали. Чего-то прятали. Спасались. Люди старались уберечь от фашистов всё, что только могли. А мы вывозили из города промышленные машины, агрегаты, технику, ценности разные. Чтобы ничего не досталось врагу. И не стало это всё работать потом против нас. Фашисты, естественно, препятствовали нашему отводу, как могли. Колонны обстреливали с воздуха и из артиллерии. На Соловьевской переправе вражеская авиация отбила три наших грузовика от основной колонны.
- Деда, что было в грузовиках в этих?
- Не знаю, Станислав, не знаю. Я водителем был. Сказали, вези груз на Вязьму, я и вёз. Не знаю, что там было. Да это и неважно теперь. Подорвало мою машину на мине. Не помню ничего больше. Очнулся ночью, раненный в лесу. Хорошо партизаны меня выходили. Если б не они, пропал бы. Помню в госпитале долго лежал, половину пальцев на ногах и на руках так и не спасли. Потом снова на фронт вернулся. И снова водителем. А там и войне конец.
***
Наши дни.
И этот тип действительно принялся обрывать мою вишню. МОЮ ВИШНЮ. Я наблюдала за ним из своего окна уже минут десять.
Чёрт.
И если не пойду, то ведь действительно всю оборвёт. С него станется. Я ещё немного почертыхалась, взяла два оцинкованных ведра и поплелась в соседский двор.
- А вот и я, с пустыми вёдрами. - Я подняла их вверх. - Примета такая есть.
- Знал, что ты придешь. - Он кивнул мне. - Ты подумала?
- О совместных прогулках с тобой по лесу? - Я косо усмехнулась. - Нет. Не заинтересовало.
- А если я натурой расплачусь? - мужчина шагнул ко мне, глядя прямо в глаза. - Может быть, тогда договоримся?
- У тебя вишни столько нету, чтобы со мной договариваться.
- А может я, что другое могу предложить, - тихо, проникновенно прошептал он. И как этот тип оказался так близко от меня? Я отступила. Он шагнул следом.
- А что, есть чего предложить? - Я окинула его небрежным оценивающим взглядом. Хорош. И знает об этом. Но, оно мне надо? - Думаю, чего ж ты можешь предложить-то? Огород перекапывать вроде рано ещё. Да и с курятником дедушка уже закончил. В прочем, я ещё не сказала "нет".
Он снова усмехнулся.
- Ты мне понравилась, - прямо сказал Стас. - Собирайся, завтра с самого утра в лес идём.
Ну, у этого мужика и пожелания. На природе, среди комаров экстрима захотелось? Или это я уже сама, как маньяк мыслю?
- Только я с собой Степана возьму, - предложила я. - Он парень веселый, разговорчивый. А главное остроумный до нельзя. С ним пойду.
- Нет.
- Тогда сам завтра в лес иди. По ягоды.
Он молчал и сверлил меня взглядом с лёгким прищуром.
- Завтра. С утра. - Повторил он.
- Уважаемый, на минуточку, у меня не так уж и много свободного времени. А то, что имеется, я совсем не хочу проводить в твоём обществе. Я доступно излагаю?
И я ощутила на себе убийственный взгляд, а до ушей донесся зубной скрежет. Бедняга, ещё зубы себе попортит, а я как обычно, буду во всём виновата. Вот такая я мягкотелая и сострадательная. Ладно, уж.
- Зачем тебе в лес надо? - Я тоже посмотрела на него с прищуром. Пусть не думает, что я так легко сдаюсь.
- Ты в картах разбираешься? - Вопрос на вопрос, у парня точно были в роду евреи. Это их хитрость.
- А тебе зачем? - А и я не лыком шита.
Он усмехнулся, развернулся к дереву и продолжил обрывать мою вишню.
- Я покажу тебе карту. И ты скажешь, знакомо ли тебе что-то на ней, или нет. - Спокойно проговорил он.
- Сдалась мне твоя карта, как Сирии демократия. - Сострила я.
Он рассмеялся. А я серьёзно задумалась по поводу карты.
- Ты всегда такая?
- Какая такая?
- Ненормальная?
- Не, ну я знаю, что я, конечно же, не идеал, - ответила я, - Но так и ты не внук бабушкиной знакомой, у которого высшее образование и отдельная квартира в городе.
Станислав снова рассмеялся. Мне понравился его смех, грудной, с бархатистыми нотками. Стоп. Куда это я не в ту степь.
- И много у твоей бабули таких знакомых?
- К каждому моему приезду готовится. Выискивает.
- Василиса, - мужчина снова шагнул ко мне. - У меня есть высшее образование и квартира в городе. Это что-то изменит?