— Да, сэр, — ответил он, — но спектакль еще не кончился. Зрители выйдут минут через пять.
— Я не хотел бы ее пропустить. Где ее машина? — Он указал в сторону стоянки.
— Вон там в конце стоит ее «ролс-бентли».
Дверь машины не была заперта. Я открыл ее и забрался на заднее сидение.
Минут через пять-шесть на переднее сидение села женщина. Она была очень хороша для своих сорока шести — сорока семи лет.
— Добрый вечер, миссис Эллерден.
Она оглянулась на меня, изумленно подняв брови.
— Простите меня за вторжение в вашу машину, но мне не хотелось слоняться возле театра. Меня зовут Гейл, я детектив. Меня нанял ваш муж для расследования истории с заметкой.
— О, вот как? — сказала она.
У нее был приятный голос. На пальцах, лежащих на руле, сверкали дорогие кольца.
— Вы не находите, что выбрали довольно странное место для встречи, мистер Гейл?
— Видите ли, ваш муж посоветовал мне не беспокоить вас в связи с этим делом. Поэтому я решил, что имеет смысл встретиться без свидетелей…
Миссис Эллерден улыбнулась и сказала:
— Возможно вы и правы, мистер Детектив. Давайте поедем куда-нибудь, где сможем спокойно поговорить. — Она раздумывала с минуту. — Сегодня в Палас-отеле танцевальный вечер. Там будет много народа, и на нас не обратят внимания.
Миссис Эллерден завела машину, и мы стали подниматься вверх по холму к большому отелю.
Войдя в отель, мы прошли через бальный зал и оказались в большой нише. Миссис Эллерден подозвала официанта и заказала ему виски с содовой и кофе.
— Итак, мистер Гейл, чем я могу вам помочь?
— Для начала вы можете удовлетворить мое любопытство. Как вы понимаете, миссис Эллерден, у меня еще не было времени для расследования. Пока что мне известно следующее: какой-то человек, не слишком расположенный к вашей дочери Денизе, ухитрился поместить скандальную заметку в местной газете. Никому не известно, как заметка попала туда и кто набрал ее. Насколько я слышал, редактор публично извинился за это и в возмещение ущерба выплатил большую сумму денег местной больнице. Вот и все, что я знаю, а этого недостаточно, чтобы продолжить расследование.
Миссис Эллерден пожала плечами. Взглянув на нее, я подумал, что выглядит она лет на десять моложе своего возраста.
— Не знаю, что вам удастся сделать, мистер Гейл. Во всяком случае вам будет трудно работать, и я боюсь, что это не приведет к добру.
— Почему? — спросил я.
— Вред уже причинен, и лучше не касаться больных мест. В наше время жизнь летит быстро, и через полгода никто уже не вспомнит об этой истории. Дениза, я надеюсь, выйдет замуж, и все кончится благополучно. Тогда как, если вы разворошите здешний улей…
— Почему вы думаете, что я что-то разворошу? — перебил я ее. — А вдруг мои методы более тонки?
Миссис Эллерден насмешливо взглянула на меня.
— Возможно, мистер Гейл, вы такой проницательный детектив, что вам удастся обнаружить то, что не смог найти никто, — сказала она. — Но я не вижу, чем могу быть вам полезна.
— Я объясню вам, чем. Ваш муж сказал мне, что не хочет беспокоить вас в связи с этим делом потому, что вы считаете, что лучше не будить спящих собак. Но единственная ли это причина? — Я посмотрел на нее. — Нет ли другой, по которой вы противитесь расследованию?
— А какая еще может быть причина? Единственная, я люблю свою дочь.
Я кивнул.
— Вы не думаете, что есть основания для той статьи? Может быть, действительно Дениза скомпрометировала себя с Алленом?
Она снова рассмеялась.
— Вы не задали бы такой вопрос, если бы знали Денизу. Она холодна, как айсберг, и превыше всего в ней развито чувство долга. По сути дела, ей не очень нравилось развлекать американских офицеров: они слишком много пили. Но это нужно было делать, и она делала. Я знаю, что Аллен ей даже не нравился. Она много раз говорила мне об этом.
— Понятно, — сказал я. — А вы не предполагаете, кто мог поместить заметку в газету?
Она пожала плечами.
— Понятия не имею. Может быть, это сделала из ревности какая-нибудь женщина. Ведь Дениза очень красива.
— Возможно, — согласился я. — Но ревнивой женщине было бы довольно трудно проникнуть в наборный цех, набрать заметку, заменить ею старую. Причем, все это сделать так умело, что при печатании газеты на следующий день никто не заметил замены.
— Что ж, пожалуй, вы правы, — ее голос выражал безразличие и скуку.
Мне показалось, что наш разговор надоел ей. Официант принес виски. Миссис Эллерден подняла бокал и посмотрела на меня поверх него.