— Вы знаете мисс Эллерден? — спросил я как бы невзначай.
— Да. Она бывала здесь раза два, — ответил он. — Или с родителями, или с мистером Трединором, ее женихом. Раз в месяц мы устраиваем здесь танцы. Очень милая девушка.
Я кивнул.
— Мне говорили, что в местной газете была помещена клеветническая заметка в ее адрес?
— Да, была, — согласился мой собеседник. — Подлая ложь. Каждый, кто знаком с ней, скажет, что она не могла быть такой, даже если бы постаралась.
Я улыбнулся ему. Мне понравилось, что он так горячо выступил в защиту девушки.
— Она придет сюда через несколько минут. Я подожду ее в баре. Принесите нам коктейли.
Управляющий отправился за напитками. Я прошел в бар.
Это была небольшая, приятно оформленная комната с маленькой стойкой, за которой находились зеркала и стеклянные полки, заставленные бутылками. Я представил себе этот бар, заполненный английскими и американскими летчиками. Должно быть, в «Оранжевом люке» хорошо гудели в те дни.
Вошел управляющий с коктейлями.
— Я проведу еще несколько дней в Мелки, — сказал я. — Возможно, мы еще увидимся. Как вас зовут?
— Берт Фелпс.
— Обычно посетители пользуются этим баром? — спросил я.
— Нет. Они чаще всего бывают в другом, который находится за танцевальной площадкой. Там есть и барменша. Может быть, пройдете туда?
— Нет, этот мне вполне подходит. Я люблю тишину.
— Когда мисс Эллерден придет, я провожу ее сюда, — сказал Фелпс и вышел.
Я сидел и курил. Минут через пять открылась дверь и вошла Дениза. Я долго смотрел на нее. Мне пришлось видеть немало женщин на своем веку, самых разных и на любой вкус, но такой мне не довелось встретить. В ней было нечто, какая-то особенность, которая ошеломляла вас, и дело было здесь не в ее красоте, а в чем-то другом. Этим другим было женское обаяние, неодолимое очарование, которое исходило от нее и усиливалось благодаря тому, что она совершенно не подозревала о нем.
Красота Денизы сочеталась со скромностью, и впечатление было особенно ярким из-за постоянного печального выражения ее глаз. Она могла улыбаться, но печаль в ее глазах оставалась. Я вспомнил о том сравнение, которое пришло мне в голову после нашей первой встречи. Ее взгляд напоминал взгляд собаки, которую сильно побили, и которая помнит об этом даже тогда, когда ей дают кость. Ничто не может изгладить из ее памяти это потрясение.
Глядя на Денизу, я вполне понимал Трединора. Любой мужчина пошел бы на все, чтобы обладать такой женщиной.
Я попытался сделать над собой усилие и выбросить из головы эти мысли. Я подумал, что слишком интересуюсь этой девушкой. Еще немного — и я влюблюсь в нее. А я принадлежу к тому счастливому или несчастному типу мужчин, которые, если по-настоящему влюблены в женщину, должны обязательно добиться чего-то. А у Денизы, подумал я, вполне хватает ее собственных неприятностей и без Николаса Гейла.
На Денизе было платье из сиреневой ткани, которое подчеркивало ее золотистый загар и медовый цвет волос. Она сняла с головы белую шифоновую косынку и остановилась посреди бара, глядя на меня.
— Простите меня за опоздание, — сказала она. — Я с трудом заставила себя приехать. Несколько раз мне хотелось позвонить вам и отменить встречу.
Было видно, что ей трудно говорить.
— Неужели все обстоит так плохо? — спросил я, вставая и подходя к ней.
Она кивнула, не глядя на меня.
— Хуже, чем вы думаете.
— Сядьте, успокойтесь и выпейте. Все не так плохо, как вам иногда кажется.
Дениза села на бархатный диванчик. Зажигая ее сигарету, я заметил, что ее руки дрожат. Она не притронулась к коктейлю и, казалось, не в силах была оторвать взгляд от пола.
Я взял пустой бокал и вышел из комнаты. Через коридор, холл и пустой танцевальный зал я прошел во второй бар, взял у барменши двойной коктейль и вернулся с ним обратно.
Дениза сидела, по-прежнему уставившись в пол. Я сказал ей грубовато:
— Выпейте и возьмите себя в руки.
Она подняла бокал и сделала глоток. Я велел ей выпить все. Она послушалась. Я подошел и сел рядом с ней на диванчик.
— Расскажите мне о том, что вас беспокоит, мисс Эллерден. Может быть, все не так страшно.
— Я очень боюсь, — призналась девушка. — Боюсь с того момента, как получила записку от Уинса с приглашением приехать в его коттедж. До того мне казалось, что вся эта ужасная история закончилась и о ней можно забыть.
— А записка Уинса изменила ваше мнение? — спросил я. — Вы поняли, что ничего не кончилось?