— Вас не беспокоит, что вы можете причинить новый вред, новую боль моей дочери?
— Напротив. Моя задача — сделать все, чтобы этого не случилось. Вам не приходила в голову мысль, что я тоже думаю о Денизе и хочу предотвратить новые неприятности?
— Новые? Боже мой, неужели вы думаете, что может еще что-нибудь произойти?
— Да, и я хочу это остановить. Только не знаю, с чего начать.
— Понимаю, — задумчиво сказала она и посмотрела на меня с внезапной улыбкой. — Знаете, мистер Гейл, вы мне нравитесь. По-моему, вы человек, которому можно довериться. Если бы мне понадобился детектив для расследования какого-нибудь щекотливого дела, то я, пожалуй, наняла бы вас.
— Всегда готов угодить клиенту.
Я поклонился с шутливой галантностью. Она рассмеялась.
— Неужели? Ну, мне-то вы не старались угодить, не правда ли? Хотя, возможно, вы не считаете меня своей клиенткой. Это место занимает мой муж. Однако, пока вы не заподозрили меня в новом преступлении…
— Вы не должны так думать…
— Почему бы и нет? — перебила она меня. — По-моему, такое предположение вполне закономерно. Решение поговорить со мной у вас возникло сразу после встречи с моим мужем. Вы позволили мне думать, что за взятку готовы прекратить расследование, но сами этого не сделали и продолжали работать дальше. У вас довольно интересные методы работы.
— Неужели?
— Да. Вы взяли у меня чек на пятьсот фунтов и по какой-то неизвестной причине, которую вы лучше меня знаете, подписали его и отдали Клоду Уинсу. На следующее утро он получил наличные по этому чеку, об этом я узнала в банке. Позже я прочла в газете, что Уинс свалился со скалы и разбился. Что вы на это скажете, мистер Гейл?
Я остановился и миссис Эллерден тоже. Я подумал, что она неглупая женщина.
— Почему вы думаете, что я сам отдал чек Уинсу? — спросил я. — Может быть он украл его?
— Вряд ли. Вы не тот человек, мистер Гейл, который будет носить с собой подписанный чек. Вы бы подписали его перед получением денег или передавая его Уинсу.
— А зачем мне понадобилось отдавать тому пятьсот фунтов?
— Ну, тут есть несколько предположений. Возможно, вы хотели, чтобы он не мешал расследованию, или рассчитывали получить какую-то информацию, если ему было что-то известно.
— Вы невысокого мнения об Уинсе? — спросил я.
— Да, я считаю его шантажистом. По-моему, вы тоже так думаете. Знакомый кассир в банке рассказал мне, что полиция сняла отпечатки пальцев с найденный у Уинса денег, и они совпали с отпечатками пальцев этого кассира. Так что это те самые деньги, которые он выдал ему.
— Ну и ну! — сказал я. — Вам следовало бы стать детективом, миссис Эллерден.
— Полиция интересовалась счетом Уинса. Они думали, что, возможно, он украл этот чек у человека, которому я его дала. Но я знала, что Уинс не крал чек, а получил от вас. Он не настолько храбрый человек, чтобы отважиться на кражу. Я решила, что с помощью этого чека вы хотели поставить его в трудное положение, потому что никто бы не поверил, что вы отдали его добровольно.
Я ничего не ответил, но с каждой минутой она нравилась мне все больше.
— А теперь мне нужно идти, — сказала миссис Эллерден. — Продолжайте расследование и не беспокойтесь о тех пятистах фунтах. Мне хотелось бы, чтобы вы купили себе что-нибудь на них… в память о мистере Уинсе. Потому что, даже если бы он не упал со скалы… а ведь он упал, мистер Гейл?.. Даже тогда вы нашли бы способ заткнуть его грязный рот, что мне так и не удалось сделать.
— Вы много заплатили, миссис Эллерден? — спросил я.
— Не слишком, но вполне достаточно. И не прямо. Я дала ему работу в доме и заплатила за нее втрое дороже, чем она стоила.
— Почему? Что было ему известно?
— Не знаю. Но что-то было известно. А я не хотела рисковать. Может быть, вы скажете мне, что он знал?
— Не сейчас, — ответил я. — Как-нибудь мы поговорим с вами по душам за чашкой чая.
Я улыбнулся ей.
— Спокойной ночи, мистер Гейл, — сказала она, — думаю, что мы с вами скоро встретимся.
Она направилась через лужайку к своей машине.
Я прошелся немного, выкурил сигарету и вернулся в отель. Поднявшись в свой номер, я лег в постель и стал думать. Я понимал, что теперь должен быть очень осторожен в своих умозаключениях.
Мой желудок давал о себе знать, слишком долгий и трудный был у меня сегодня день. Врач прописал мне полный покой.
Ха! Покой!
Мои мысли обратились к Харту Аллену. У меня было довольно ясное представление о всех других участниках этого дела: о Джоне Эллердене, его жене, о Денизе, Юстасе Трединоре и о Клоде Уинсе.