Я встал с постели и стал расхаживать по номеру. Боль в желудке усилилась. Я нашел в чемодане полбутылки виски и глотнул немного. Сразу стало легче. Я снял трубку и набрал номер Линнана.
— Хелло, Ники, — сказал он, взяв трубку. — Как дела? Что нового?
— Все в порядке, Майк. Я постепенно продвигаюсь, правда, медленно.
— Какое у тебя впечатление о деле? Оно приличное или грязное?
— Чертовски грязное, — ответил я.
— Вот как! Впрочем, так и должно быть. Эти дела всегда бывают такими.
— Возможно, ты прав.
— Что тебе нужно от меня, Ники? — спросил он.
— Я слишком мало знаю о Харте Аллене. Меня интересует, что стало с ним после возвращения домой. Женился ли он? Как он устроился, где работает? Сможешь ты это узнать?
— Забавно, что ты попросил об этом. Сегодня мне самому пришла в голову такая мысль. Я закажу сейчас же разговор с Нью-Йорком, свяжусь с Джефри и попрошу его выяснить это. О результатах я сообщу тебе завтра днем или вечером. Подойдет?
— Вполне, Майк, — ответил я. — О'кей, до встречи.
Я повесил трубку и еще немного походил по комнате. Майк был замечательный парень. Я работал вместе с ним в Марселе, когда меня взяло гестапо… Ну, это могло случиться с каждым и это не его вина. Интересно, что почти все Майки отличные ребята. Очевидно, в самом имени есть что-то такое.
Я глотнул еще виски из бутылки и вернулся к Клоду Уинсу и его работе декоратора.
Через несколько минут я спустился вниз в вестибюль отеля, где сидел только ночной портье.
— Чудесная ночь, мистер Гейл, — сказал он. — Хотите немного погулять?
— Нет, проехаться.
— Надолго?
— На пару часов.
— Хорошо. Если захотите по возвращению чаю, то скажите мне.
Я поблагодарил его, сел в машину и выехал на дорогу, ведущую к Тотнесу, с которой свернул к «Оранжевому люку».
Оставив машину, я прошел в ворота и остановился в тени изгороди, глядя на дом. Ночью в нем было еще больше очарования, чем днем. Лужайки серебрились в лунном свете.
Я подумал о том, что Фелпс спит в дальнем конце верхнего этажа, но меня интересовало другое место. Продолжая держаться в тени изгороди, я подошел к дому и нашел окно кладовой, расположенной рядом с отдельным номером. Открыть его ничего не стоило, и я забрался через него внутрь.
Через полчаса я выбрался из дома, прошел к машине и вернулся в Мелки. Наконец-то мне удалось найти еще одну деталь для головоломки, причем чертовски важную деталь.
На обратном пути я стал задавать себе вопросы и отвечать на них. Забавно, что раньше мне не приходило в голову спросить себя, каким же образом у Клода Уинса оказалось письмо, адресованное Харту Аллену и подписанное Мерилин.
Мне казалось, что теперь я знал ответ на этот вопрос.
Пятница — Трединор
Я проснулся в 10 часов, выпил кофе, принял ванну, побрился и стал в пижаме расхаживать по спальне.
Как ни странно, дело Эллердена действовало на меня угнетающе. И не потому, что у меня не было никаких проблесков в расследовании или новых мыслей. Они были, но мне они не нравились. По правде говоря, мне не нравилась вся эта история.
Я снял трубку и попросил соединить меня с Линдл-отелем в Майплоре. Вскоре к телефону подошел Финни.
— Как дела? — спросил он. — Надеюсь, ты еще не закончил расследование? Уж очень мне понравилось это местечко. Что нового?
— Ничего особенного, — ответил я. — Слушай, Финни, помнишь ты говорил мне о Мэри Мак-Дугал?
— Да, помню.
— Ты сказал, что она лежит в больнице в Эксетере. Мне нужно, чтобы ты поехал и повидался с ней.
Я сказал ему, о чем он должен с ней поговорить.
— О'кей, — ответил я.
Закончив разговор с Финни, я позвонил Джону Эллердену и договорился с ним о встрече в баре отеля. Он приехал вовремя. Глядя, как он вошел в бар, я подумал, что он сильный, неглупый и уверенный в себе человек. Пока он шел ко мне, я спрашивал себя, должен ли частный детектив обладать чувством долга?
Я так ничего и не решил, этика всегда была моим слабым местом.
Эллерден уселся рядом со мной. Он молчал и ждал, когда я заговорю. Я подумал, что его самообладание сильнее любопытства.
— Я нахожусь в несколько затруднительном положении, — начал я. — Мне не нравится это расследование.
Он спросил, что я имею в виду.
— Насколько я понимаю, — сказал я, — вы отдаете себе отчет, что это дело может навредить Денизе. Она довольно чувствительная девушка, так что расследование может причинить ей лишние страдания. Мне хочется прекратить его.
— Вы узнали что-то новое?