— Значит, я должен буду занять какую-то позицию?
— Да, придется.
Он открыл ящик стола, достал коробку сигарет и предложил мне закурить. Я взял сигарету.
— Меня зовут Николас Гейл, — я работаю в детективном агентстве Линнана и приехал сюда по просьбе Джона Эллердена расследовать дело по поводу заметки в газете. Вас это удивляет?
Трединор немного подумал.
— Нет, не удивляет, — ответил он. — Я знаю Джона Эллердена. Он очень педантичный человек. Мне вполне понятны его чувства.
— Что ж, тем лучше, — сказал я. — Когда я начал работу над этим делом, у меня не было никакой зацепки, Я знал, что мистер Эллерден не хочет, чтобы я беспокоил его жену, но, решив поступить наперекор его желанию, я встретился с ней.
— Вы уверены, что поступили разумно, Гейл? — спросил он.
— Думаю, что да. Хотя детективам не всегда приходится руководствоваться разумом. Мудрость редко приводит к успеху в нашем деле.
— Прошу вас, продолжайте.
— Сначала позиция, занятая миссис Эллерден в отношении расследования, показалась мне странной. Она хотела, чтобы я уехал из города, объясняя это боязнью поднять новую грязь со дна. Это было мне понятно. Она надеялась, что все со временем уляжется. Возможно, вы согласны с ней?
— Да, согласен, — кивнул Трединор.
— Единственное, что мне было непонятно, это то, почему ей не хотелось, чтобы ее муж знал о том, что она посоветовала мне уехать из города. Тогда я не понимал этого, но теперь, кажется, понимаю.
— Почему же ваше мнение изменилось?
— Оно изменилось из-за Клода Уинса, — сказал я. — Он догадался, что я расследую дело с заметкой, и решил помочь мне, так как каким-то образом был связан с ним. Мы договорились о встрече, но на следующий день он заявил, что передумал и ничего не скажет мне.
— Довольно странно, не правда ли? — спросил Трединор, внимательно наблюдая за мной.
Я покачал головой.
— Обычное дело: я предложил ему за информацию деньги, но кто-то другой обещал ему за молчание больше.
— Интересно, кто бы это мог быть?
— Я не знаю. Пока могу только строить предположения.
— А могу я узнать о ваших предположениях?
— Конечно. Этим другим могли быть вы или миссис Эллерден. Так я и подумал, приехав на встречу с Уинсом в его коттедж и обнаружив, что он сбежал.
— Но потом ваше мнение изменилось. Почему?
— Видите ли, я считаю, что вмешательство миссис Эллерден или ваше может быть продиктовано одним — заботой о Денизе и стремлением поскорее предать забвению дело с заметкой. Именно поэтому вы могли войти в контакт с Уинсом и заплатить ему, чтобы он убрался из города. Но когда я пришел в коттедж, то получил там хорошую трепку от трех типов, — я улыбнулся, — и, конечно, не мог поверить, что эту трепку организовали вы, как бы вам ни хотелось прекратить расследование.
— Что ж, вполне логично.
— Значит, — продолжал я, — в расследование вмешалась какая-то другая фигура. Этот человек убедил Уинса как можно скорее убраться из города и устроить мне взбучку, чтобы заставить отказаться от дела.
— Я вижу, вы не теряете времени даром, Гейл, — сказал Трединор. — Мне непонятно только одно: когда появлюсь в этой истории я?
— Вы появитесь в ней в среду, часов в 9 вечера, — ответил я.
Он долго смотрел на меня.
— Вы, наверное, шутите?
— Нет, когда я работаю, то никогда не шучу. Сейчас я расскажу вам о своих предположениях.
Он сказал нетерпеливо:
— Что ж, послушаем ваши предположения.
— Кто-то сообщил вам в среду, что Уинс собирается месяца на два покинуть Мелки. Но когда расследование закончится, то вернется и может приняться за старое — продолжать шантажировать Эллерденов. По вполне понятной причине вам этого не хотелось. Вы любите Денизу Эллерден и единственное, чего вы хотите — это избавить ее от неприятностей в связи с этим грязным делом. Поэтому вы решили встретиться с Уинсом и поговорить. О чем? Могу только предполагать.
Наверное, вы хотели сказать ему, что если он вернется в Мелки и упомянет имя Денизы, то его ждет хорошая взбучка, после чего вы обратитесь в полицию и обвините его в шантаже.
— Почему вы думаете, что я считал Уинса способным шантажировать кого бы то ни было?
— На этот вопрос очень легко ответить: вам рассказала об этом миссис Эллерден.
Трединор снова поднял брови, положил в пепельницу окурок и закурил новую сигарету.
— А вы предполагаете, что Уинс мог шантажировать и ее? — спросил он.
— Вряд ли это можно назвать шантажом. Вероятно, дело произошло так: после появления заметки в газете, когда еще весь город говорил о ней, Уинс встретился где-нибудь с миссис Эллерден и выразил ей свое сочувствие по поводу очень лживой публикации, сказав при этом, что на чужой роток не накинешь платок, поэтому по городу ползут самые фантастические сплетни. Он сам слышал кое-что…