Земляне вздохнули с облегчением и без дальнейших проволочек отбыли с попорченной планетой на буксире.
— И теперь куда? — спросил Аз.
— Курс на Землю, — сказал Этто.
— С этим ядовитым шаром за спиной? — воскликнул Аз.
— В качестве наглядного отрицательного примера, — пояснил Этто. — Как только люди глянут на эту планету, они сразу потянутся к эстетике. И если мы им поможем не только в меру наших, но и с учетом их собственных возможностей, у нас заодно появится шанс развернуться.
— Как бы то ни было, мы возвращаемся, и это во всей поездке — самое приятное, — вскричал Аз, и в его родном глазу блеснула слеза.
Задав курс, Этто переключился на автоматическое управление и поднялся через люк на крышу ракеты. Аз[3] достал из кладовки шезлонг, залез на него и устроился поудобнее. Гроссмейстер же прислонился к антенне, оперся подбородком на руку, и принялся размышлять над опытом, почерпнутым среди народа надежных людей.
3
Переводчик и сам не догадывался, пока ему не подсказали, что имена Этто Шик (Eto Schik) и Аз Нап (As Nap), прочитанные задом наперед, превращаются в Кихот и Панса (конечно, в немецкой транскрипции).